Валентина Андреева - Крестовый поход в лабиринт

Мы с ней попятились назад. И кто знает, чем обернулся бы наш скоростной спуск по ступенькам, если бы не отчетливый стон пострадавшей.

– Жива!!! – заорали мы обе, расцепили руки и кинулись к женщине. Двери с ворчаньем очередной раз застопорились и распахнулись.

– Звони соседям! – скомандовала Наташка, и я кинулась выполнять приказ.

В квартире номер восемь на призывную трель звонка никто не откликнулся. Я не сразу поняла Наташкины разъяснения, что Светланы Владимировны дома нет. Удивилась, что подруга в такой момент отвлекается на ненужные разговоры. В седьмой меня облаяла собака, и я отпрянула, нечаянно сбив Наташку с верного пути: она пыталась вызвать «скорую», но от моего наскока выронила мобильник. На счастье, у телефона была удачная посадка – на, с позволения сказать, мягкое место пострадавшей. Женщина очередной раз застонала, попыталась втянуть правую ногу в кабину, но это ей не удалось. Слетевшая с ноги босоножка беспомощно опрокинулась набок.

– Как вы себя чувствуете? – задала я дурацкий вопрос. Просто умнее ничего не придумала. Спрашивать, жива ли она, было бы еще более глупо, а главное, бестактно. Мне непременно хотелось проверить наличие у нее хоть какого-то сознания. Женщина не ответила.

– Ты доконала беднягу своим дознанием! – прошипела Наташка, пытаясь прозвониться в «скорую». – Оставь это дело профессионалам… Девушка!!! Здесь женщину в лифте убили! Записывайте адрес… Что?!! Блин! Как это я вместо «скорой» в службу точного времени угодила? Автомату на мои нервы абсолютно наплевать… Ир, на, звони сама, а я попробую помочь жертве маньяка.

Наташка влезла в лифт, и буквально сразу до меня донеслось ее невнятное бормотанье. Я не вслушивалась, сосредоточилась на правильности дозвона. К подруге обратилась только один раз – требовалось уточнение нашего места нахождения. От волнения я сначала назвала свой собственный адрес, но вовремя опомнилась, еще до соответствующего Наташкиного голосового сигнала.

И медики, и оперативники прибыли быстро. Но и за короткое время ожидания мы вместе с пострадавшей успели порадоваться главному ближайшему плану на будущее – жить. Узнать у женщины, что именно с ней случилось, не удалось. Она, как заведенная, твердила одно: у нее на даче ребенок, за которым после пяти часов будет некому присмотреть и которого ни в коем случае нельзя надолго оставлять одного. Только после третьего дубля наших клятвенных заверений, что мы берем решение этого совсем несложного вопроса на себя, она немного успокоилась, назвала дачные координаты и, через силу улыбнувшись, потеряла сознание.

С приездом оперативников возможность незамедлительно покинуть дом Светланы Владимировны испарилась. Оперативники никак не хотели верить в провидение, по воле которого нас с Наташкой, собственно говоря, и забросило в это проблемное место именно в это нелегкое время. А я упорно отстаивала сей вариант событий. Да и что другого могла сказать, если в глаза не видела Светлану Владимировну и уж тем более понятия не имела о предмете, столь необходимом женщине в больнице прямо перед операцией. Наташка зациклилась на другом: обе мы с ней дубинушки. Не молодые, но зеленые. Ибо сказано: «Не делай добра, не получишь зла».

Было трудно сосредоточиться. Ко всему прочему, в голове гуляли мысли о несчастном, заброшенном на даче ребенке пострадавшей. А тут еще один из группы товарищей принялся названивать в восьмую квартиру. Я невольно поморщилась и заявила:

– Светланы Владимировны нет дома. Нам самим туда, за вещами. А в седьмой квартире из одушевленных предметов имеется в наличии только злая собака.

Мне не поверили. А я удивилась, что собака на каждый новый звонок лает одинаково. Как заведенная.

Сказав, что псина не настоящая, оперативник успокоился и снова вернулся к квартире с номером восемь.

– Ну не хотят люди понимать родной язык! – возмутилась Наташка и, демонстративно достав из сумочки ключи, решительно оттеснила служителя закона в сторону. – Говорю же – мы не взломщицы!

Металлическая дверь открылась с противным шуршанием. Низ черной обивки отклеился и шкрябал по плиточному полу. Не отрывая торжествующего взгляда от четырех оперативников, подруга вознамерилась войти, но ее решительно осадили.

– Только после нас! – взял реванш тот самый опер, которого Наташка минуту назад убрала с дороги. Я была ему благодарна, поскольку в отличие от подруги смотрела туда, куда и надо было смотреть – в глубинное пространство коридора.