Елена Логунова - Кляча в белых тапочках

Народ притих, и Лазарчук продолжил повествование.

За исключением печального инцидента с трагически погибшим газетчиком торжество по поводу столетия Капитолины Митрофановны прошло благополучно, то есть Спиногрызовы получили все обещанные бабушке подарки, включая квартиру. Теперь столетняя старушка могла с чистой совестью помирать, особой необходимости в ней уже не было. В принципе переход бабушки в мир иной можно было бы на некоторое время отложить, гости в доме Спиногрызовых бывали нечасто, Анна, переодеваясь и надевая-снимая линзы, могла время от времени изображать бабу Капу. Но теща Саввы в отличие от своей матушки дожившей до ста лет без малейших признаков умственного расстройства, была несколько «не в себе» и могла ненароком сболтнуть что-нибудь лишнее. Если бы выяснилось, что Анна – это именно Анна, а вовсе не Капа, планы мошенников пошли бы насмарку. Спиногрызовы не могли так рисковать, значит, нужно было заткнуть старухе рот, желательно – раз и навсегда. Так что причиной смерти Анны стали склероз и маразм, ведь это они делали Саввину тещу неуправляемой, а ее поступки – непредсказуемыми.

– Но на самом деле ее убили милые детки, Савва с Ниной, да? – встряла я.

– Анна скончалась от передозировки снотворного, – пожав плечами, ответил капитан. – Но сама ли она приняла несколько лишних таблеток, или же кто-то ей в этом поспособствовал? Как узнать? Не забывайте, у бабули были расстроенные мозги и дырявая память!

– Кыся, возле тебя на тумбочке стоит пузырек с валерьянкой, отдай его мне! – потребовал обеспокоенный Колян.

– Боишься, налопаюсь успокоительных таблеток, как маразматическая старушка? – обиделась я.

– Не путай диагнозы, маразмом будет сожрать таблетки вместе с флаконом, а так – это просто склероз, – вмешалась Ирка. – Коля, не беспокойся, я за ней пригляжу! Сережа, рассказывай дальше!

Под действием снотворного Анна мирно уснула и не проснулась, и наутро «убитые горем» Спиногрызовы раструбили о кончине бабушки Капы. Понятно, что ее роль в последний раз исполнила Анна.

– Но я же была на похоронах лже-Капитолины, – опять вмешалась я. – И тогда Анна была жива! Она сидела у гроба бабы Капы поочередно с Ниной!

– Идиотка ты, – грубо обругала меня Ирка. – Понятно же, что это была не Анна, а кто-то из ее родственниц! Сама же говорила, что эта пакость Настя похвалялась удивительным фамильным сходством по женской линии!

– Настя тоже была на похоронах, – уперлась я. – Вот она-то как раз сидела у гроба практически безотлучно!

– Анну изображала ее дочь Нина, – терпеливо объяснил Лазарчук. – Она уходила в комнату – и на смену ей выходила «Анна». Чего проще? Обе в черных платьях и платках, даже переодеваться не надо, знай только, наноси и стирай тональный крем, рисуй карандашом морщины и надевай-снимай цветные линзы.

– Точно, у Нины ведь глаза были, как у бабушки Капы, карие! Значит, вот для чего Савва снова мотался в «Оптику», покупал там голубые линзы! – сообразила я. – Для того, чтобы Нина могла замаскироваться под Анну!

– Наконец-то начинаешь соображать, – похвалила меня Ирка. – Ну, с похоронами фальшивой бабуси мне все ясно…

– Мне в принципе тоже все ясно, – кивнула я. – Даже то, почему после этих самых похорон поганец Савва науськал на меня бодливую корову. Я же приставала к нему с расспросами про пропавшую фотографию!

– Как последняя дура, – подытожила подруга. – Серега, мы готовы слушать продолжение!

На другой день после похорон «бабы Капы» Нина, вновь нарядившаяся в одежды Анны, опять загримировалась подручной косметикой, поменяла цвет глаз с помощью линз, сбегала к пруду и там на публику исполнила роль престарелой Офелии. Продемонстрировала ярко выраженное желание утопиться, выбралась из воды, в камышовых зарослях переоделась в сухое «свое», стерла с лица нарисованные морщины и спокойно пошла домой.

Тело «утопленницы» поискали-поискали – не нашли. Изобретательные супруги Спиногрызовы ловко выпутались из сложного положения, в которое их поставила неожиданная кончина настоящей Капитолины Митрофановны, и даже остались с прибылью: вожделенное наследство должно было достаться им сразу после истечения установленного законом срока. Правда, какую-то часть добра предстояло отдать Анастасии Летучкиной, также являющейся прямой наследницей бабы Капы.

Но тут в дело вмешалось третье лицо – сосед Спиногрызовых Яков Акимыч Плотников, несколько лет назад яростно споривший с Саввой по поводу какой-то там межи. Этот самый Яков случайно видел, как супруги Спиногрызовы в глухой полночный час закапывали в огороде любимую бабушку.