Елена Логунова - Дефиле озорных толстушек

– Что же в нем такого незабываемого, в этом адресе? – осторожно поинтересовалась я.

– Ты что, школьный курс мировой истории забыла? – упрекнула меня бывшая отличница.

Я подавилась отбивной и воспользовалась этим, чтобы уйти от ответа. Мировую историю я в школе, конечно, проходила… Мимо проходила!

– В одна тысяча семьсот семьдесят шестом году была провозглашена независимость Соединенных Штатов Америки! – назидательно поведала мне противная зубрилка Трошкина.

– Америка-то тут при чем?!

– Ну ты, Кузнецова, дуб! – посетовала Алка. – Совсем не врубаешься? Улица Независимости, семнадцать семьдесят шесть! Как одна тысяча семьсот семьдесят шестой год!

– А-а-а, вот оно что! – протянула я. – Да, Алка, ты голова!

– Кстати, о моей прическе! Как тебе? – Трошкина сдернула с головы косынку, и на ее остренькие плечи упала лавина кудрей.

– Ой! Откуда это?! – изумилась я.

– Из парикмахерской, откуда же еще, – ответила Алка, отбрасывая новоприобретенную гриву за спину. – Не привыкла я еще к этим кудрям, все время в лицо лезут, пришлось даже в косынке спать…

– Трошкина, зачем тебе столько волос?

– Я же сказала, что решила окончательно и бесповоротно отойди от жалкого природничества! – рассердилась Алка. – Это ты со своими натуральными внешними данными можешь ратовать за естественную прелесть, а в моем случае глупо отказываться от могучих средств, накопившихся в арсенале современной индустрии красоты!

– Что это значит? Говори проще! – попросила я.

– Я лучше покажу, – ответила Алка. – Ты уже дожевала? Пойдем-ка!

Подружка притащила меня в комнату, открыла прикроватную тумбочку и вывалила на покрывало кучу интересных вещей и вещиц. Там была новая косметика в широком ассортименте, коробочки с контактными цветными линзами для глаз, накладные ногти и ресницы, два бюстгальтера с силиконовыми вставками, платиновый парик и пара совершенно чумовых маечек такой расцветки, что при взгляде на них ослепли бы не только среднерусские природники, но и их африканские собратья, привычные к пестрому разноцветью джунглей.

– Блондинистый парик я купила еще до того, как зашла в парикмахерский салон и нарастила волосы, – болтала Алка. – Но ничего, для разнообразия сгодится! А ресницы и ногти я, пожалуй, клеить не стану, тоже наращу в парикмахерской, вчера просто не успела, с волосами долго возились.

– А это? – Я подняла за лямочку грудастый бюстгальтер.

– А это альтернатива пластической операции, – вздохнула Алка, рисуя себе новой стойкой помадой алые вампирские губы. – Все-таки хирургического вмешательства я побаиваюсь, да и денег на пластику у меня нет. Но насчет перманентного макияжа я еще подумаю, может, и сделаю.

– Да, а где ты на все это деньги взяла? – Я вспомнила, что вчера забрала у подружки последний стольник.

– Выгодный заказ подвернулся, буду шить прогулочный костюм для шарпея, взяла аванс, – равнодушно ответила Алка, любуясь собой в зеркальце пудреницы.

– Что ты будешь шить?! – Я подумала, что ослышалась.

– Прогулочный костюм для щенка шарпея, лиловый, из натурального шелка, с французскими кружевами и жабо.

Я вообразила себе складчатого шарпея в пене валансьенских кружев и потеряла дар речи.

– Ну, чего ты застыла, как каменная? – попеняла мне Алка. – Девятый час уже! Попробуй позвони Зяме! Может, он сегодня проснулся пораньше?

– Это маловероятно, – сказала я, но послушно взяла мобильник и позвонила братцу.

– Алло? – неожиданно отозвался Зяма вполне бодрым голосом.

– Зяма, это я! Что, менты меня еще ищут?

– Дюха, где ты прячешься? Мамуля звонила из больницы, сказала, что ты сбежала еще ночью! Менты только что ушли, буквально за секунду до твоего звонка! – обрадовался брат. – Я их надоумил пойти поговорить с твоей лучшей подружкой, так что путь домой открыт, прибегай, подумаем вместе, как тебя выручать. Я уже разговаривал с Денисом, а папа тряхнул своими связями, так что…

– Зяма!!! – заорала я. – Ты навел на Трошкину?! Вот балда!

– Почему это…

Я не дослушала и резко выключила трубку. Алка смотрела на меня во все глаза. Они были такими большими, словно их пересадили Трошкиной от жирафа.

– Дзин-н-н-нь! – тренькнул звонок в прихожей. – Дзинь, дзинь!

– Не открывать? – одними губами спросила Алка.

– Открывай, – решила я. – Запомни: ты меня не видела со вчерашнего дня! Иди, да закрой дверь в комнату!

Я подтолкнула замершую подружку в спину, и она неохотно потянулась в прихожую, еле-еле волоча ноги. Я осталась в комнате, прислушиваясь к голосам и одновременно быстро переодеваясь. Диалог был классический: