Елена Логунова - Дефиле озорных толстушек

– К счастью, Спринжунас с самого начала перепутал подружек и пытался убить не Аллу Трошкину, а Инну Кузнецову, – закончил свой рассказ Коржиков, тепло улыбнувшись побледневшей Трошкиной.

– Что такое счастье, каждый понимает по-своему! – пробурчал Денис.

Я поблагодарила его быстрым поцелуем в щечку и развила прозвучавшую мысль, сказав:

– Счастье, что оба раза я чудом избежала насильственной смерти!

– Точно, – легко согласился Коржиков. – Вот соседке Аллочкиной повезло гораздо меньше!

– Ой! – вскричала Трошкина. – Так Вера Пална не сама по себе вешалкой убилась? Ее этот Свинжунас убил?

– Спринжунас, – машинально поправил Коржиков.

Алка посмотрела на нас с Денисом и неожиданно торжествующе улыбнулась:

– Ну, вот! А вы ругали меня за то, что я квартиру не запираю! А не оставила бы я дверь открытой, Вера Пална ко мне не зашла бы, и убийца с вешалкой грохнул бы не ее, а меня! Хотя, конечно, нехорошо так говорить, бедная Верочка Пална, что это я… – Трошкина смутилась и замолчала.

– Кстати, об открытых дверях! – Я вспомнила, зачем притащила к Алке бледную гордость Вселенной, но с вопросом обратилась не к Петюсику, а к подружке: – Трошкина, признавайся, ты в тот день, когда Дениска с Барклаем тебе замок сломали, гостей не ждала?

Денис крякнул и хотел было что-то возразить, но я бесцеремонно закрыла ему рот ладошкой.

– Гостей? Во вторник? Дай-ка вспомнить, – Алка призадумалась. – О, точно! Откуда ты знаешь? Я Калину ждала к обеду, а она почему-то не пришла, даже странно!

– Странно, что ты ждала к обеду дерево! – ехидно заметил Денис, стряхнув мою ладошку.

– Какое еще дерево? Калина – это имя такое! – объяснила Трошкина. – Калина Зорькина – проповедница природничества, на этой почве мы с ней и познакомились.

При слове «природничество» тихий Петюсик негромко, но отчетливо зарычал.

– В принципе, Петя, я вас понимаю! – сочувственно сказала я ему. – Алка, когда увлечется какой-нибудь бредятиной, становится совершенно невозможна! У меня тоже не раз возникало горячее желание выбить из ее головы очередную передовую идею пыльным веником! Хотя вы, конечно, оказались гораздо более изобретательны…

– В каком это смысле? – Трошкина остро прищурилась на несчастного Петюсика.

– В смысле методов борьбы с твоим нездоровым увлечением природничеством, – объяснила я. – Петя боролся с ним за твое внимание всеми доступными ему методами. В частности, пытался скомпрометировать ритуальное природническое меню… Скажите же нам, Петенька, что вы сделали с запаренным зерном?

– С чем? – пуще прежнего испугался Петюсик.

– С тем неаппетитным месивом из злаковых культур, которое Алка приготовила для званого обеда с новой приятельницей Калиной?

– А, с этой бурдой! – Петюсик криво усмехнулся. – Ничего особенного, просто слабительного в кастрюльку добавил!

– Ах ты, вредитель! – Трошкина вспорхнула над диваном, но старший лейтенант перехватил ее в полете и мягко вернул на место.

– Ты сварила свое зерно, оставила его томиться в кастрюльке и побежала в магазин, а дверь оставила открытой, потому что замок был сломан, – хихикая, напомнила я. – Пока тебя не было, пришла званая гостья Калина. Наверное, она специально нагуляла аппетит к обеду, потому что не смогла дождаться твоего возвращения и невоспитанно полезла в кастрюльку с зерном. И уж так оно этой истовой природнице понравилось, что слопала она все подчистую!

– Ой-ой-ой! – пригорюнился Петюсик.

– Ой-ой-ой – это еще слабо сказано! – обернулась я к нему. – Бедную женщину такая диарея прихватила, что ее «Скорая» увезла!

– Значит, Василиса не соврал! – встрепенулся Денис.

– Василисе мы, товарищи, должны еще один поход в кино спонсировать, в качестве компенсации за моральный ущерб! – решила я. – На него дважды напраслину возвели! И про «Скорую», которая увезла больную из соседней квартиры, Васька не соврал, и Алкины сермяжные наряды из водяного пистолета с марганцовкой вовсе не он обстрелял! Это тоже Петюсик постарался!

– Ах ты, вредитель! – на два тона выше, чем прежде, возопила Трошкина, бросаясь на своего незадачливого ухажера с выпущенными когтями.

Ногти у Алки были новые, накладные, впечатляюще длинные и острые, и Петюсик без задержки обратился в бегство. Алка преследовала его только до двери, на лестницу не побежала, остановившись в прихожей. Меня это несколько удивило.

– Ты еще здесь? – спросила я, выглянув из комнаты.