Елена Логунова - Банда отпетых дизайнеров

Искрой, из которой возгорелось пламя войны, стало прибытие в поселок группы лиц ярко выраженной славянской наружности.

Изумительно фигуристую блондинку, изящную синеглазую шатенку и светловолосого кудрявого парня Селим заметил совершенно случайно. Он как раз оседлал гребень высокого забора, чтобы разложить на просушку на горячих кирпичах спальные принадлежности семьи – полосатые ватные матрасы и старые армейские одеяла. Селим равнодушно глянул на улицу и тут увидел эту троицу, причем высокого плечистого парня он сверху тоже принял за женщину, так как навидался уже в окрестных полях могучих русских баб с тяпками. К тому же волосы у парня были до плеч, да и одет он был не по-мужски, в кремовые бриджи и розовую рубашку с кружевами.

Троица, хоронясь под стеночкой, проплыла под Селимом, и горячий турецкий парень не упустил возможность заглянуть в глубокое декольте блондинки. От увиденного у него закружилась голова и сладко заныло в животе. Неслышно цокнув языком, потомок башибузуков бесшумно спрыгнул со стены во двор и побежал докладывать о появлении трех новых незнакомых наташ старшему брату Султану.

– Красивые! – поделился он впечатлением. – Очень мне понравились!

– Молодец, что не стал сразу знакомиться! – похвалил его многоопытный брат. – Здесь, в России, наташи капризные, к ним нужно знать подход.

Селим тут же поинтересовался, знает ли этот подход Султан, и обрадовался, получив утвердительный ответ. Однако он все-таки напомнил Султану, что четыре наташи-штукатурши на все Султановы подходы до сих пор отвечали только бранными словами.

– Это были неправильные подходы! – самокритично признал старший брат. – Но теперь я знаю, как надо! Я звонил своему другу Эльшану, он работает в отеле в Ай-Напе и все-все знает про наташ. Оказывается, русские женщины не любят горячих и необузданных мужчин. Им нравятся благородные принцы.

Селим почтительно спросил, кто такие эти принцы, которые нравятся наташам, которые все поголовно нравятся ему самому.

– Это хладнокровные воины на белых конях, – ответил Султан.

Селим указал брату на отсутствие у них коней, как белых, так и любых других мастей. Султан заверил его, что сами кони в любовных делах активной роли не играют, они нужны только для бутафории. Чтобы капризная русская наташа с первого взгляда распознала в парне принца. А еще у благородного кавалера должны быть соответствующие манеры. Он должен ухаживать за своей наташей не хуже, чем за любимым конем, говорить ей приятные слова, дарить цветы и защищать от посягательств посторонних принцев, не знающих правильного подхода.

– Тогда бежим скорее, пока этих новых наташ не увидел еще кто-нибудь! – вскричал обнадеженный Селим.

Цветы они сорвали в чужом огороде, а слова, приятные слуху капризных русских наташ, вдохновенно придумывали по дороге.

– Здесь! – сказала я, приведя свой маленький отряд к неокрашенным, в пятнах ржавчины, железным воротам.

– А где дом? – спросила малорослая Трошкина, не увидев за высоким забором постройки.

– В проекте. На участке пока только ямы, канавы, кособокие фанерные халупы и деревянный вагончик на колесах.

– А где паровоз к нему? – спросил Зяма.

Я посмотрела на братца так, что он поспешил хлопнуть себя по губам и покаяться:

– Все, больше не шучу!

– Шутки в сторону, – строго сказала я. – Давайте думать, как нам проникнуть за стену.

Я посмотрела на Трошкину, потому что разумного совета ожидала только от нее. Алка сосредоточенно рассмотрела ворота, потрогала тонким пальчиком амбарный замок. Я терпеливо ждала.

– Замок-то ржавый, язычок не отодвигается! – сказала подружка, встретив мой вопросительный взгляд. – Такое впечатление, что его отродясь не открывали. Ты говоришь, внутри уже ведутся строительные работы и стоит вагончик? Интересно, как он заехал во двор? Может, где-то есть другие ворота или монументальный забор поставлен только по фасаду?

– Предлагаю зайти с тыла! – сказал Зяма и без промедления двинулся в путь, потому что фасадные заборы на улице образовывали одну непрерывную линию длиной в квартал.

Мы с Алкой догнали его, все вместе обошли «кубик» и увидели, что со стороны полей-огородов интересующий нас участок огорожен не забором, а помятой стальной сеткой. В ней имелся трехметровый разрыв, небрежно «заштопанный» веревкой. Пролезть сквозь редкие стежки капронового шнура было совсем не трудно, что мы и сделали. Поблизости высились кучи гравия и песка, мы спрятались за одним барханом и стали наблюдать.