Елена Логунова - Банда отпетых дизайнеров

– Одежонку бы мне какую-нибудь раздобыть! – сказал Денис.

– Одежонку раздобудем, – кивнул Петрович.

Он с сомнением посмотрел на своего пациента и спросил:

– Может, побудешь еще? Куда ты пойдешь, такой битый-мытый?

– Пойду собаку искать, – глядя в бетонную стену недобро суженными глазами, твердо сказал Денис.

«Ох, не завидую я той собаке!» – подумал Петрович, ошибочно решив, будто собакой предполагаемый бандит назвал своего врага.

Гроза прошла так же быстро, как и началась. Среди ночи старый викинг ушел в поход и вернулся уже утром, с комплектом одежды для Дениса.

– Майка, гляди, прям, как паспорт: красная, с гербом и надписью «СССР»! – сказал он, хвастаясь своей добычей. – Портки, может, чуток коротковаты тебе будут, но сейчас лето, все парни в таких ходят, как подстреленные.

Он оборвал со слегка влажных штанов незамеченную им ранее бельевую прищепку и перебросил одежки Денису.

– Да уж, образцово-показательный внешний вид! – фыркнул тот, нарядившись в обновы.

– Красавчик! – совершенно искренне похвалил Петрович.

Смущенная Зяминой внезапной игривостью, Трошкина выскочила из квартиры Кузнецовых, влетела в лифт, машинально нажала кнопку с цифрой «1», приехала на первый этаж, выбежала из подъезда и помчалась не разбирая дороги через двор. Куда и зачем она спешит, Алка даже не думала, она просто спасалась бегством. Будучи девушкой умной, Трошкина прекрасно понимала, что роковой красавец над ней насмехается. Впрочем, подсознательно она чувствовала, что Зямин к ней интерес может оказаться нешуточным, поэтому на ходу дискутировала сама с собой.

– Я, скажем прямо, не красотка с журнальной обложки, а Зяму хоть сейчас снимай для разворота «Плейбоя»! – бормотала Алка. – Я – серенький воробышек, а он: Он.

Влюбленная Трошкина не придумала пернатого, достойного олицетворять собой великолепного Казимира Кузнецова, и не стала мелочиться:

– Он – самолет! Мы никак не сочетаемся!

В этот самый момент перед ней что-то промелькнуло. Алка опустила глаза, посмотрела себе под ноги, вскрикнула и всплеснула руками. На траве лежал живой комочек, оказавшийся при рассмотрении желторотым птенцом. Место, которая не сведущая в орнитологии Трошкина определила словом «попа», у него было лысым, но на крыльях уже имелись короткие перья, похожие на маленькие кисточки для рисования. Окрас оперения позволял с уверенностью опеределить принадлежность птенца к семейству воробьиных.

– Серенький воробышек! – пораженная таким совпадением, Трошкина осторожно взяла птенца в ладонь, подняла голову, разыскивая досрочно покинутое им гнездо, и поразилась еще больше.

Гнездо воробьиное семейство устроило себе в старом самолете, возвышающемся у входа в парк.

– Воробышек – и самолет? К чему бы это? – суеверная Алка задумалась.

Явление вывалившегося из самолета воробья, казалось, было прямым ответом небес на заявление о невозможности ее союза с Зямой. Однако трактовать этот ответ можно было двояко, небеса, как водится, высказались невнятно. С одной стороны, птенец выпал из летательного аппарата, что могло быть проявлением тотальной несовместимости воробьев и самолетов. С другой стороны, братья и сестры невезучего птенца как ни в чем не бывало остались на борту: Алка прекрасно слышала их писклявые голоса.

Пернатые родители невезунчика не давали о себе знать, и Трошкина с готовностью приняла ответственность за воробьиное дитя на себя. Держа птенца на ладошке, она пробежалась к сторожке у парковых ворот и настойчиво попросила караульного деда с помощью лестницы вернуть блудного воробьиного сына в родное гнездо.

– Да ты спятила, доча? – добродушно удивился дед. – Куда ж я там лестницу присобачу, скажи на милость? Не ровен час, эта махина завалится, пришибет меня, и что же тогда напишут на моем надгробном камне? «Задавлен самолетом»? Не, доча, я не хочу, чтобы на моей могиле народ потешался!

– Девушка, да это бесполезно! – сказала толстая тетка, продающая с лотка беляши. – Воробьи этого птенца уже не признают и снова выпихнут его из гнезда, он же пахнет уже по-другому! Бросьте вы его.

– Как это – бросьте? – опешила Трошкина.

Рыжий кот, выступивший из-за мусорной урны, подошел к ее ногам, задрал голову и беззвучно мяукнул, словно поддерживая поступившее предложение.

– Его же кошки сожрут! – сказала Алка, показав свободной рукой на рыжего.

Тот, не дрогнув, выдержал ее возмущенный взгляд и облизнулся, соглашаясь со сказанным.