Татьяна Луганцева - Таблетка от одиночества

– Догадливый мальчик! Вы с ума, что ли, посходили? Стали отписывать мне свое добро все кто ни попадя… как будто я просила вас об этом.

– Мое добро заработано честным трудом.

– Мне все равно, каким! Оно не мое!

– Кому же мне его оставить? Да еще в свете последних событий, я же все время хожу по краю.

– Роди себе наследника! – огрызнулась Тала.

– Если бы я мог это сделать сам, давно бы родил.

– Хочешь ребенка?

– Очень. Я помню, что и ты хотела ребенка. Может быть, сообразим мальчика или девочку на двоих? – предложил Юра.

– Ты серьезно?

– Никогда не был серьезнее. Думаю, ты могла оценить, что на меня можно положиться.

– Я подумаю, – процедила сквозь зубы Тала.

– Ты только не долго думай, а то меня слегка уже покалечили, могут и убить.

– Типун тебе на язык! А завещание все равно аннулируешь и скажешь следователю, что я не Цирцея, опоившая тебя и заставившая совершить очередную глупость.

– Они так решили? – продолжал глумиться Юрий.

– А что бы ты подумал? У тебя же есть друг, компаньон, не знаю, кем он еще тебе приходится! Вот ему бы все и оставил!

– У него и так все есть.

– И у меня есть, мне не нужны ни от кого подачки, да еще таким способом. Завещание! С ума сойти! Рановато ты собрался умирать…

– Ты что, познакомилась с Петром? – прервал ее Юра.

– Если это можно назвать знакомством, – неохотно ответила она, – я сейчас возьму и пожалуюсь на него, меня никто никогда не оскорблял так, как он.

– Я поговорю с ним, – пообещал Юра, – прости, если ты испытала какие-то неудобства из-за меня.

– Все твои знакомые – и девушка, и твой друг – приняли меня в штыки! Все против нас, – вздохнула Тала, с нежностью наблюдая, как Юра управляется с ее стряпней. – Ешь с аппетитом, значит, жить будешь.

Юрий поперхнулся и отложил вилку.

– Знаешь, чем дальше, тем больше мне не нравится этот «Прогресс». Ребята они, чувствуется, серьезные.

– Думаешь, кто-то из них подложил взрывное устройство в твою машину?

– Ну а кто это сделал? Не ты же! – Юра вдруг побледнел, взгляд остановился.

– Что с тобой? – испугалась Тала. – Тебе плохо? Юра?!

– Ведь вечером мы могли вместе поехать в моей машине, и ты бы тоже…

– А, ты об этом… – махнула она рукой, – а я испугалась. Да, мне в последнее время очень везет.

– Зато рядом со мной находиться опасно… Слушай, у тебя есть обезболивающее? – поморщился он.

– Сейчас принесу, – сорвалась Тала и, вернувшись с таблетками, участливо поинтересовалась: – Болит?

– Переживу! Значит, так, есть, пить в «Прогрессе» нельзя, а уезжать только на такси. Все автомобили в Москве они не заминируют.

– Ты намерен опять ехать в эту чертову фирму? – ужаснулась Тала.

– Теперь мы точно с ними разберемся, я так просто не сдамся! А вот тебе туда лучше не соваться!

– Опять та же песня! – всплеснула она руками. – Я тебя одного не оставлю, правда, пользы от меня никакой. Мне немного страшно туда идти, боюсь, они уже готовы нас просто расстрелять из автомата. Видел бы ты эту стерву Татьяну Леонидовну, как она кричала, лишите ее, то есть меня, этого наследства! Оно получено ею незаконно! А покойный Эрик Игоревич еще хотел, чтобы я поучаствовала в ее судьбе. Змея! – выругалась Тала.

– Что-то меня потянуло в сон, – подал голос Юра, вдоволь наевшись.

– Сейчас я тебе постелю на кровати, а сама лягу на диване.

– А когда мы начнем стругать снегурочку? Ты не смотри, что я ошпаренный, я парень горячий, – подмигнул он, и Тала запустила в него подушкой.

Тоня вытерла глаза, уставшие плакать, носовым платком и высморкалась в него же. Сегодня были похороны ее любимого Сережи. Коллеги и дальние родственники с поминок уже ушли, остались только два человека – миниатюрная блондинка Эстела и красавец мужчина с ожогом на щеке. Оба они представились друзьями покойного, Тоня не возражала. Она считала, что чем больше людей помянут Сережу, тем лучше ему будет на том свете. Эстела подошла к раковине и стала мыть посуду, несмотря на возражение хозяйки.

– Сидите, сидите, Тоня, на вас лица нет, а я все помою, мне не трудно.

– Ох, спасибо вам, друзья. Что бы я без вас делала, – всхлипнула Тоня, – какая нелепая смерть. У нас с Сережей было столько планов на жизнь. Я хотела родить ему ребенка, даже если бы он оставался с женой. Это меня Бог наказал. Я ведь в душе обрадовалась, что Галина, царство ей небесное, заболела и умерла. Я надеялась, что теперь мы с Сережей сможем быть вместе. И теперь такое несчастье… вот так сразу…