Татьяна Луганцева - Таблетка от одиночества

Они вернулись к машине, и Тала назвала адрес. Чтобы как-то разрядить обстановку, Юрий рассказал, какой сюрприз ему преподнес друг.

– Вам подарили дом? Целый дом? – удивилась она.

– С мебелью. С камином и с постельным бельем, – подтвердил он.

– Вот это друг! Замечательный подарок!

– Я тоже так считаю, надо придумать в ответ Петру что-нибудь хорошее. Самое интересное, он где-то заказал мои портреты…

– Ваши портреты? – переспросила Тала.

– Ага, причем я везде полуголый, и сюжеты картин, прямо скажем, фривольные, – заметил со смешком Юра.

Тала почувствовала, что у нее снова поднимается температура, она не верила своим ушам.

– А девушки там были? Я имею в виду на полотнах…

– О да! Весьма аппетитные блондинки.

Тала вытерла вспотевший лоб.

«Не может быть… Москва – огромный город, и чтобы мои картины попали именно к нему…»

– Что ты приутихла? – поинтересовался он.

– Задумалась… остановите здесь, вот моя пятиэтажка.

– Не пригласишь на чашечку кофе? – хитро посмотрел на нее Юрий. – Или боишься?

– Идемте… только моя квартира вам покажется слишком маленькой по сравнению с подаренным домом.

– Ничего, переживу, я не собираюсь там жить, я собираюсь всего лишь переночевать, – самодовольно заявил Юрий.

Тала резко остановилась.

– Это плата за помощь моей матери?

– Нет, как ты могла подумать?

– Тогда убирайтесь отсюда немедленно! Иначе я буду кричать, – глухо произнесла Тала. – Повторить?

– Думаю, не стоит, – недоуменно протянул Юрий.

Тала вошла в подъезд, со страшным грохотом захлопнув входную дверь.

– Озабоченный наглец!

Дома она выпила чаю, полежала в горячей ванне, чтобы прогреть застуженные бронхи и успокоить нервы, и пошла спать, хотя, понятно, ей было не до сна.

Утро следующего дня, наконец, выдалось теплым и солнечным, весна все же одержала верх над засидевшейся зимой. Тала проснулась и сладко потянулась. Легко позавтракав, она привела себя в порядок и спустилась к своей «Оке», припаркованной во дворе под окнами.

– Талочка! – окликнула ее соседка тетя Варя, спешившая за ней в домашних тапочках.

– Да, тетя Варя?

– У меня посылка для тебя, я позже хотела зайти, но увидела, что ты собираешься уезжать, и выбежала на улицу, – торопливо говорила соседка.

– Какая посылка?

– Сегодня рано утром я побежала за хлебом и заметила красивого мужчину, такой высокий, как артист, и машина у него причудливая, наверное, очень дорогая.

Эстела недовольно сморщила носик, она поняла, кого заметила словоохотливая соседка.

– Я сразу поняла, что он кого-то ищет. Ну, а тут увидел, что я из этого подъезда вышла, и обратился ко мне. Приветливый такой… Говорит, здесь ли живет Эстела. Я ему отвечаю, знаю, мол, такую, только рано пока для гостей. А он и попросил меня передать тебе посылочку, дал целую тысячу рублей за беспокойство.

– Но я ничего не хотела и не просила… – растерялась она.

– Бери, давай! Мне-то зачем нужен этот пакет? Мне человек деньги дал, чтобы я тебе передала!

Тетя Варя, сунув Тале пакет в руки, зашаркала назад – любопытная старушка жила на первом этаже и всегда была в курсе всех дел в доме. Тала села в машину и, улыбаясь, раскрыла посылку, она не сомневалась, что за ней подглядывают. Там лежала коробка с новым дорогим мобильником и письмо.

«Я вчера был груб, прости меня и прими в знак примирения этот телефон. Такой деятельной натуре, как ты, вечно спешащей на помощь другим людям, он просто необходим. Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь и ты простишь меня, имей в виду, в записной книжке есть мой номер, он озаглавлен «наглец Юра».

Тала хмыкнула. «Проницательный черт! Что он ко мне привязался? Какой красивый телефон… как же его приятно держать в руке… Верну при встрече, честное слово…» – совсем неуверенно решила она.

Тала кинула коробку из-под телефона на заднее сиденье, а саму трубку бросила в сумочку и завела мотор. Была суббота, и она отправлялась на кладбище, не изменяя своим привычкам. Девушка всю дорогу весело напевала, щурясь на солнце и думая, что, похоже, ее жизнь налаживается. Конечно, этого наглеца в ее планах на будущее не было. У ворот кладбища стояло немало машин, как всегда в выходные дни. Тала припарковалась, взяла сумку, пакет с принадлежностями для уборки могил и направилась сначала к бабушке, затем на могилу мужа, где ей стало почему-то стыдно.

«Дорогой, прости, но я в мыслях изменила тебе. Я не знаю, хорошо это или плохо, но это факт…»