Татьяна Луганцева - Бестия высшего света

– Из боязни, что я влюблюсь и тоже стану несчастной? – прервала его Яна, у которой запылали щеки. – Не дождетесь! Как бы ваш Эрик не скис!

Дворецкий закашлялся. Но мгновение спустя Яна поняла, что он таким образом смеется.

– Что хотели-то?

– Познакомиться с хозяевами.

– С Густавом? – уточнил дворецкий.

– С Леоном бы тоже хотелось… – неопределенно ответила Яна, сама не зная, зачем именно ей этого хотелось.

– С Леоном мы не общаемся. Не дружат они с моим хозяином…

– Из-за замка? – спросила Яна, напуская на себя умный и все понимающий вид.

– Поймешь этих богатых… Бывает, ничего люди не имеют и счастливы… А здесь, видите ли, не хотят быть владельцами половины замка.

– Несолидно звучит?

– Вроде того. Хочется, наверное, владеть замком полностью и единолично. – Старик вздохнул. – Сколько живу, столько и длится эта вражда.

Яна с дворецким проходили одну залу за другой, и каждая поражала Яну своим великолепием. Красота их даже мешала ей сосредоточиться на тихой, учтивой речи дворецкого. Здесь были помещения, выполненные в ярком восточном стиле, с персидскими коврами, в которых ноги утопали по щиколотку. Кальяны, инкрустированные драгоценными камнями, стояли прямо на полу, а огромные зеркала расширяли и без того просторные комнаты до необъятных размеров. А уж украшений в виде шелковых кистей, подушек с чудесным орнаментом и ярко расписанной восточной посуды было предостаточно. Другие залы поражали своей элегантностью и даже строгостью, хоть и роскошной – декоратор замка явно играл на контрастах. Замок был прекрасен.

– А я, кажется, понимаю жителей замка! – воскликнула Яна, когда увидела огромный, полный морского великолепия аквариум. – Хоть и не имею никакого отношения к этой семье, но тоже пожелала бы, чтобы он был мой. Шучу!

– Ну да… да… – покосился на нее старик. – Сегодня готовится прекрасный фуршет, затем будут скачки на лошадях, фейерверк, купание в бассейне и еще бог знает что…

– То есть я не зря приехала? – воодушевилась Яна.

– Будет весело, – подтвердил дворецкий.

– А вторая половина замка?

– Ее обитатели игнорируют нас, хотя Густав, конечно, пригласил Леона к себе на день рождения. Он вообще против вражды.

– А Леон наоборот?

– Очень сложный человек… – задумался собеседник девушки. – Он заявляет, что Густав потомок простолюдина, воспользовавшегося слабоумием его предка и заставившего отписать замок в свою пользу. Леон не воспринимает Густава как серьезного соперника.

Мимо них пробежали две девушки в униформе с пачками накрахмаленных салфеток в руках.

– Торопитесь! – подбодрил их дворецкий.

– Вы здесь главный? – уточнила Яна, желая втереться к нему в доверие.

– Приходится за всем следить. Я же здесь старейший слуга.

– Все на вас, все на вас… – попыталась по-хитрому подлизаться к нему Яна, но старик не дрогнул.

– А брат Эрика? – спросила Яна. – Могу я с ним познакомиться?

– Еще один прохиндей! – сморщился старик. – Он сам с вами познакомится, будьте уверены.

– Не пропускает ни одной юбки?

– Именно так. Совсем они разные с Эриком, я имею в виду по характеру.

Вышли из замка на улицу, то есть в парковую зону, и Яна отпустила старика, решив осмотреться самостоятельно. По парку прогуливалось большое количество народа, находящегося в приподнятом настроении в ожидании праздника. На Яну в ее коротком зеленом сарафане люди бросали кто удивленный, кто заинтересованный взгляд. Решив, что она своей одеждой напоминает садового работника в форме, Яна подобрала с земли какие-то большие крючкообразные ножницы и, срезав на виду у всех два цветка, двинулась по парку с самым сосредоточенным видом.

«Интересные люди! Друзья называются… – подумала она. – Приехали в гости, а вместо того, чтобы броситься друг другу в объятия, ждут официального начала приема. Прав Эрик, что держится особняком от всяких церемоний…»

Яна вышла на берег живописного озера, поверхность воды которого напоминала зеркало, и наткнулась на белоснежный крест, торчащий из земли. Он был настолько здесь не к месту, что девушка вздрогнула. А когда прочитала выбитые на нем имя «Мария» и годы жизни, оповещающие о том, что умершей на момент смерти было двадцать пять лет, и вовсе похолодела. Яна, конечно, сразу же поняла, к чьей могиле ее случайно привели ноги. Рядом не было никаких других могил, крестов и оград, только вот этот одинокий холмик, весь утопающий в мелких ярко-синих колокольчиках. Зрелище было очень трогательное и от того еще более ужасающе.