Дарья Донцова - Полет над гнездом индюшки

Клара вежливо спросила:

– Вам кого?

Из трубки донесся чуть хрипловатый голос:

– Послушай, красивая, сходи по коридору, позови Мишу.

Клара постучала в дверь к соседу.

– Тебя.

– Скажи, ушел, – попросил парень.

Девушка вернулась к трубке.

– Его нет!

Невидимая собеседница рассмеялась:

– Врешь, красивая, сбегай еще раз и передай, Ромала от Барона зовет, пусть идет. Давай, красивая, счастье тебя ждет.

– Какое? – от неожиданности спросила Клара.

– Мечта сбудется, – пообещала женщина, – смотри не отпугни, когда радость придет, больше ничего не скажу, зови Михаила.

Когда парень подошел к трубке, то первая фраза, которую он сказал, была:

– Зачем трезвонишь, велено же сидеть тихо…

Потом Миша осекся, глянул на развесившую уши Клару и буркнул:

– Тут не поговорить, жду где всегда…

… – Вот и доказательство того, что он цыган, – оживленно болтала Клара, – тетка как цыганка говорила, да и Ромала – ихнее имя.

– Их, – машинально поправила я девушку.

– Да какая разница? – удивилась та. – Все говорят «ихняя».

Да, каждый слышит по-своему. Я подозвала официантку. И вспомнила курьезный случай.

Когда Маруське исполнилось девять лет, она, как многие девочки ее возраста, решила завести заветную тетрадочку, нечто вроде дневника. Туда записывались «страшные тайны» и тексты любимых песен. Однажды, зайдя к Мане в комнату, я нашла дочь за письменным столом.

– Ой, погоди, – попросила она, – только строчку запишу.

Из радиоприемника неслось: «Незабудкою в поле стоишь ты, любимая…»

Я машинально, по старой преподавательской привычке глянула к дочке в тетрадь. Высунув от старательности язык, Манюня выводила: «Не за будкою в поле стоишь ты, любимая».

– Ну, – нетерпеливо заерзала Клара, – все, теперь ваш черед.

Я вытащила мобильник, соединилась с Ларисой Макеевой и вмиг договорилась о ее встрече с девочкой. Обрадованная Клара, веселая, как двухмесячный котенок, побежала домой. Я посидела несколько минут в одиночестве, потом поехала на Киевский вокзал.

Группу девушек, одетых в цветастые юбки, я увидела сразу. Цыганки, словно экзотические птички в слишком ярком для Москвы оперении, бродили по площади между ларьками. Выбрав, на мой взгляд, самую симпатичную, я подошла к ней.

– Послушай…

– Здравствуй, красивая, – блеснула неправдоподобно белыми зубами девушка, – погадать тебе? Всю правду расскажу.

– Думаю, всю правду знать вредно для здоровья, меня не интересует будущее, лучше подскажи, где найти Катю.

– Катю? – спокойно переспросила смуглянка. – Сигаретами торгует? Спроси у Ахмета, он смотрящий, всех в ларьках знает! Давай погадаю, счастливая ты, удачу поймала. Дай денег, правду расскажу.

– Деньги получишь без гадания, если скажешь, как найти Катю. Она из ваших, цыганка. Дочка у нее есть, Маша, маленькая совсем, недавно лоб разбила, наверное, до сих пор с пластырем ходит.

– Давай деньги, – потребовала девушка.

Получив бумажку, она ловко спрятала ее в цветастые тряпки и, ткнув пальцем в сторону вокзала, сообщила:

– Туда ступай, там Катя.

– Это точно? – с недоверием переспросила я.

– Может, куда в другое место подалась! – как ни в чем не бывало заявила врунья.

Поняв, что совершенно зря отдала деньги, я подошла к другой цыганке.

– Подскажи, где найти Катю?

– Ну я Катя.

– Другая нужна, дочка у нее, Маша.

Гадалка засмеялась:

– Вот Маша, и та Маша, и у стены Маша стоит, тебе какую?

От полной безнадеги я ляпнула:

– А Ромала где?

Внезапно собеседница насторожилась.

– Ромала? Не знаю такую! Ступай себе, не лезь к цыганкам, у нас бабы дурные, приревнуют к мужику, и покою не будет. Иди мимо.

Я хотела было еще раз спросить про Катю, предложить денег, но цыганка внезапно исчезла, испарилась, словно зарплата, быстро и бесследно.

Я стала бродить по площади, но женщины в ярких юбках и бесчисленных золотых украшениях больше не попадались мне на глаза, по непонятной причине они покинули площадь. Обойдя все ларьки, я устала и устроилась на стуле, стоявшем под бело-красным зонтиком. Мигом подскочил официант, черноволосый парень.

– Слюшаю, дорогая!

– Спасибо, я просто присела, ноги устали, – сказала я.

– Так нельзя! Сделай заказ и отдыхай сколько хочешь.

– Чашку кофе.

– Съешь шаурму, – не успокаивался владелец, – мясо свежее, только что бегало.

– Твой деликатес делается из собачатины?

– Вай, какой глупость пришел тебе в голову.