Дарья Донцова - Урожай ядовитых ягодок

Я попыталась ее успокоить:

– Утром поедешь, сейчас небось там двери закрыты, никто тебя не пустит.

– Господи, – запричитала Рита, – ну за что мне одни несчастья? Сначала у Катьки в аквариуме все рыбки передохли, а теперь Жорка в больнице!

На мой взгляд, два этих события были совершенно несопоставимы, но Ритка принялась рыться в сумке, безостановочно ноя:

– Господи, бедные рыбки, а ведь я хорошо за ними ухаживала.

Через пару минут она сказала:

– Слышь, Вилка, дай рублей пятьсот до двадцатого.

Я тяжело вздохнула. За последний месяц Рита уже три раза прибегала ко мне с подобной просьбой, правда, брала маленькие суммы, не больше сотни, но она их не вернула. Видя мои колебания, Ритка со слезой в голосе заявила:

– Сама знаешь, врачам сунуть надо, иначе в коридоре бросят и ни за что не подойдут!

– Ладно, – вздохнула я, – пошли к нам.

В холле ярко горели все шесть рожков у люстры. Я удивилась, уходила тихо, чтобы не разбудить домашних, и не зажигала света. Но тут из коридора вывернула бледная Томуська с ворохом постельного белья в руках.

– Что случилось? – насторожилась я.

Подруга смущенно заулыбалась.

– Ты не спишь? Чего так?

– Рита денег в долг просит, – я решила не рассказывать Томочке всю правду, незачем ей знать пока про то, как избили Жорку, – пятьсот рублей.

Тамара, совершенно не удивившись тому, что соседка заявилась с подобной просьбой в три утра, быстро сказала:

– Сейчас принесу, только простыни в бачок суну.

– Ты меняешь белье посреди ночи?

Томуся замялась, потом рассмеялась:

– Знаешь, у беременных вечная беда с туалетом, каждые пять минут туда хочется… Ну… Цирк прямо, только не смейся, в общем, я проснулась, а подо мной лужа. Хорошо хоть Семен в кабинете пока спит!

– Со всяким случиться может, – философски заметила я.

– Это у тебя роды начались, – заявила Ритка, – воды отошли, у меня с Катькой так было!

– Но у меня ничего не болит, – залепетала Тамарочка.

– Потом заболит, – пообещала Рита, – не волнуйся, так прихватит, что взвоешь!

– Прекрати, – поморщилась я и пошла будить Сеню.

Вынутый из кровати Семен минут пять не мог сообразить, что происходит, потом заметался по комнате с воплем:

– Господи, вот ужас-то! Ужас! Страх божий!

Глядя на потного, всклокоченного мужика, натягивающего на себя сарафан Томуськи, можно было подумать, что рожать придется ему.

– Господи, – причитал Сеня, путаясь в лямках, – что с моей рубашкой? Кому пришло в голову ее изрезать?

– Успокойся, – велела я, – это платье Тамары, если ты наденешь его, то в приемном покое роддома вызовут перевозку для психов.

– Нам ехать, да?

– Естественно, если не хочешь принимать роды сам.

– Нет!!! – завопил Сеня и ринулся в холл. – Где ключи от машины?

Тамарочка по-прежнему в халате стояла у вешалки.

– Ты почему по сих пор не оделась? – налетела я на нее.

– Так не болит ничего, может, рано?

– Иди собирайся.

– Где ключи? – кричал Сеня и расшвыривал в разные стороны обувь. – Где? Вчера вот тут положил!

– А ботинки? – ехидно осведомилась Рита.

Будущий отец на секунду замер, потом вполне нормальным голосом ответил:

– Нет, повесил на крючок.

– Там и возьми!

– Но их нет…

Ритка пожала плечами. В этот момент Тамара тихо охнула.

– Что? – подскочил к ней Сеня. – Что?

– Не знаю, словно рука внутри схватила, подержала и отпустила.

– Схватки начинаются, – хладнокровным голосом специалиста пояснила Рита, – сначала коротенькие, а потом как понесутся! Криком изойдешь! Еще хорошо, если ребенок нормально лежит, а бывает ягодицами идет или того хуже – поперек устроился! Со мной вместе тетка в родильной лежала, ну никак у нее не получалось! Пришлось докторам мужа звать и спрашивать: «Вы кого хотите живого – жену или младенца?» Ну он, конечно, бабу выбрал. Вот медики и выковыривали из нее плод по частям.

Тома опустилась на стул и уставилась на Риту.

Мои ладони непроизвольно начали сжиматься в кулаки, сейчас тресну противную госпожу Радько по носу… Сеня сильно побледнел и звенящим голосом поинтересовался:

– Как это, по частям?

– Сначала одну ногу, потом другую, потом кусок спины, – как ни в чем не бывало вещала Ритка, – ну разрезали внутри матери, словно цыпленка разделали. Жуткое дело! Вот если с Томуськой такая ситуация приключится и у тебя доктор спросит, ты кого выберешь? Ее или ребенка?

На секунду в холле повисла тишина, потом Семен издал странный, всхлипывающий звук и упал на пол.