Дарья Донцова - Инь, янь и всякая дрянь

– Боже мой… – простонала Татьяна. – Что о нас подумают соседи?

Олег Ефремович вскинул брови.

– Если вас так волнует мнение посторонних людей, то могу успокоить. Наша служба прибыла на обычной машине, без красного креста, сотрудники увели Свету, ей сделали укол, она выглядела обычно. Если кто из жильцов выразит вам свое недовольство по поводу шума, то советую спокойно ответить: извините, я делаю новый стенной шкаф, больше громких работ не предвидится.

Внезапно рассказчица замолчала, на ее лице появился откровенный страх.

– Кто вы? – задала она вопрос, на который ранее так и не получила от меня конкретного ответа.

– Я работаю вместе с Олегом Ефремовичем, – вновь соврала я.

– И не знаете, что Света у вас?

Я постаралась выкрутиться из непростой ситуации. В тот момент, когда представилась сотрудницей «Вира», я и предположить не могла, что у Татьяны начнется истерика и она выплеснет на меня все семейные тайны. Я хотела осторожно порасспрашивать Рязанцеву, а получила самосвал информации без всяких усилий. Но любое временное помрачение рассудка заканчивается, и сейчас к Татьяне, перенесшей стресс, возвращается умение здраво мыслить. Мне не надо, чтобы она бросилась звонить Олегу Ефремовичу с вопросом: кого вы ко мне прислали? Нельзя тревожить человека из «Вира».

– Понимаете, Танечка, – зашелестела я, – я педагог-психолог, меня зовут Неля. Работаю у Олега Ефремовича совсем недавно и очень боюсь, что не приживусь. Знаете, как трудно сейчас найти хорошее место?

Татьяна кивнула. Я приободрилась и продолжила:

– Света ведь раньше была под наблюдением какого-то специалиста?

– Да, – подтвердила Рязанцева, – нас вела Алевтина Ивановна. Но у нее инфаркт случился, и Олег Ефремович сказал: «Светочкой займется наша молодая сотрудница Неля Солнцева, она очень старательная».

– Вот-вот! – воскликнула я. – Вы же должны были сегодня ко мне на прием прийти. Так?

– Да.

– Но визит отменился.

Татьяна сказала:

– Свету-то увезли!

– А я решила нарушить инструкцию – прибежала к вам. Понимаете, служба в «Вире» для меня редкий шанс – хорошая зарплата, отличный коллектив… Я очень хочу там зацепиться! Вот и подумала: поговорю с вами наедине, досконально изучу обстоятельства…

Из глаз Татьяны ушло напряжение.

– Ясно. Да только Света сейчас в стационаре. Вы уж, пожалуйста, не рассказывайте Олегу Ефремовичу, что я впала в истерику. У нас подписан договор, я не имею права никому про «Вир» сообщать.

– Я сама нарушила правила, – заискивающе улыбнулась я. – Мне всыпят по полной, если выяснится, что я бегала к вам домой без разрешения начальства. Давайте договоримся: вы обо мне ни слова, и я о вас ни гу-гу.

– Хорошо, – с облегчением сказала Татьяна. – Как вы думаете, Свету можно реабилитировать?

– Современная медицина творит чудеса, – оптимистично заявила я.

Сев в пустой вагон метро, я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. В голове бились разные, никак не желавшие складываться в систему мысли. Света Рязанцева получила черепно-мозговую травму на зоне… Оксана Самойлова попала в аварию и очутилась в коммерческом отделении дома престарелых. Михаил Крюков, сын Аллы и Альберта, был осужден, несмотря на юный возраст, на пожизненное заключение… Федор Бондаренко женился на Оксане… Полина Юрьевна была поварихой и пропала без вести, но как-то превратилась во врача… А мальчик без роду и племени стал ее сыном… Старушка Лебедева поменялась квартирой с Бондаренко… Василий Ведьма поругался с соседкой… Кофта из «Рюи Блаз»… Почему убили бухгалтера? О какой тайне идет речь? И почему, черт возьми, убийца переодел жертву? Он эстет, и его не устроила темная водолазка? Захотел сцену смерти красиво обставить? Все события как-то связаны, не хватает одного крючочка, чтобы зацепить их…

– Ты просто свинья! – раздался резкий голос.

Я приоткрыла глаза. В вагон вошла парочка: мамаша в элегантном светло-бежевом льняном костюме и девочка лет одиннадцати в белой футболке, заляпанной коричневыми пятнами.

– Ма, не ругайся, – заныл ребенок, – я спать хочу!

– Нет уж, сначала майку отстираешь, – зло ответила родительница.

– Ну ма-а-а-а…

– Незачем было мороженое жрать!

– Очень есть хо-о-отело-о-ось… – заплакала девочка.

– Надо быть аккуратной!

– Случайно уронила-а-а-а!

– На белое! – пришла в еще большее негодование мать. – Добро бы в синем или фиолетовом была. На светлом пятна резко выделяются, на темном шоколадное мороженое не так видно. Дура!