Дарья Донцова - Инь, янь и всякая дрянь

Зинаида отхлебнула чаю и продолжила рассказ…

По официальной версии, Полина Юрьевна обменялась квартирой с Серафимой Лебедевой. Вроде та, недавно потерявшая мужа, решила уехать из слишком просторных для нее одной апартаментов, к тому же будивших в ней воспоминания о счастливой семейной жизни. Но Зинаида-то понимала: это вариант для внешнего пользования. Чужого на ведомственной жилплощади не пропишут, значит, Полина чем-то заслужила эти хоромы. Сейчас она скромный логопед, но кем была раньше?

Будучи женой ответственного сотрудника правоохранительных органов, настолько ответственного, что его семью поселили не в одном из домов МВД, а предоставили квартиру в жилфонде другого, более крупного ведомства, Зинаида отлично усвоила истину: меньше знаешь – лучше спишь. Поэтому она никогда и ни с кем не делилась своими мыслями. Но с прежней соседкой, Серафимой, и она, и Василий поддерживали добрые отношения, бывали у нее в новом доме. Чем дальше, тем яснее Зина понимала: пожилая женщина съехала из квартиры не по своей воле, ее заставили сменить адрес. Дама часто вздыхала о большой кухне, тосковала по просторной спальне с балконом, со слезами на глазах говорила:

– Какие герани у меня росли! Помнишь, Зиночка? А здесь темнота, цветы не приживаются.

Потом Серафима спохватывалась и давала задний ход:

– Зато Полина мне отличную доплату отстегнула, теперь у меня хоть деньги есть. Да и тяжело одной три комнаты содержать.

Зиночка согласно кивала головой, но притом очень хорошо видела: в доме Серафимы нет никакого достатка. И зачем одинокой женщине, без детей и внуков, понадобилась вдруг большая сумма денег? Не лучше ли было остаться в насиженном гнезде и скромно жить на имеющиеся средства?

За год до кончины мужа Зина сломала руку, и начались ее мучения: кость срослась неправильно, пришлось делать операцию. Ей стало не до посещения Серафимы, но, начав выздоравливать, Зинаида почувствовала укол совести: совсем забыла про давнюю знакомую. А та, как на грех, отчего-то не подходила к телефону. Самой ехать к бывшей соседке было тяжело, и она попросила мужа навестить Серафиму. Василий выполнил просьбу жены и вернулся домой с неприятной вестью:

– Серафима в лечебнице.

– Господи! – всплеснула руками Зина. – Что с ней такое?

– Сломала шейку бедра, увезли в больницу.

– О боже… Вася, найди ее!

– Да уже спрашивал, – вздохнул тот, – никто из соседей ничего не знает, квартира заперта, куда ее отправили, неизвестно.

Зинаида очень огорчилась, поплакала, затем ей в голову пришла идея, и она спросила супруга:

– Васенька, ты ведь, наверное, можешь попросить бывших коллег по работе найти несчастную старушку.

– Я на пенсии, – напомнил Василий.

– И что? Связи-то у тебя остались.

– Отстань, – буркнул муж.

– У Серафимы никого нет, – настаивала Зина, – а ты же знаешь, как за такими больными ухаживают. Не по-божески ее бросить. Ну-ка, вспомни, что ты Михаилу Николаевичу обещал!

– Что? – недовольно отозвался Вася.

И тут Зинаида разозлилась.

– Считаешь меня табуреткой? Сварила щи, подала, пошла вон? Я, между прочим, всю жизнь домоводство в школе преподаю, уважаемый человек! Не алкоголичка какая-нибудь, не шалава, с одним мужем всю жизнь!

– Ты чего завелась? – заморгал Василий. – Если решила скандалить, то без меня. Я лучше в гараж схожу, масло в двигателе поменять надо.

– Тебе тачка дороже человека! – ринулась в атаку Зинаида. – Думаешь, я не знаю, что Михаил Николаевич прежде твоим начальником был? А когда тебя ранили, он тебя в хранилище и пристроил, на легкий труд.

– Зина! – ахнул муж. – Сейчас же замолчи!

Но ее уже понесло. Она уперла руки в боки и заголосила:

– Так и будем до смерти бояться? Времена иные настали! Ты мне ничего не рассказывал, да у меня глаза с ушами имеются. Михаил Николаевич тебя на работу взял, в люди вывел, относился как к сыну, в трудную минуту не бросил и с квартирой нам помог! Он же приходил сюда, просил: «Вася, мне скоро на тот свет уходить, не бросай Симу, она неприспособленная». А ты? Пообещал и не выполнил. Не стыдно? Думаешь, почему к я Серафиме через весь город моталась?

– Я считал, что вы дружите, – промямлил Вася, – хоть она и постарше, но ведь не так уж возраст важен. Бабьи штучки, вместе халаты шьете, вяжете…

– Дурак! – горько сказала Зинаида. – Вот очутишься на том свете, встретишь Михаила Николаевича, он и спросит: «Васенька, что ж ты Симу бросил в больнице? Кефирчику ей не принес? Мучили там мою жену, знали, что никого у бедняжки нет, потому и распоясались…»