Галина Гордиенко - Жизнь в полосочку

—По-моему, визитки.

—А то я не заметила!

Лешка хлебнул кофе, его передернуло. Он оттолкнул от себя чашку, хотел было встать, но пожалел будить Крыса. Осмотрел тесную кухню, будто только что проснулся, и включил чайник.

Тамара сердито воскликнула:

—Я хотела спросить — откуда это?

—Сама не помнишь?

—Нет.

—Пить нужно меньше.

—Тебя не спросила!

—Это точно.

Длиннорукий Лешка, не вставая, мыл свою чашку, а Тамара жалобно смотрела ему в спину. Вытащить что-нибудь из Сазонова всегда было проблемой. Особенно если он не хотел говорить.

Тамара решила сменить тактику. Села за стол и попросила налить кофе и ей. Потом, помешивая его ложечкой, она осторожно пожаловалась Лешке — среди дурацких визиток затесался листок с цифрами. Хозяин наверняка его обыскался. Похоже на код. От сейфа. Или от ячейки камеры хранения.

Тамара мысленно ахнула: пожалуй в точку! Верхняя цифра — номер ячейки, а нижняя — код. Интересно, где это? Железнодорожный вокзал, авто или аэропорт? Что-то она не помнит толком, где есть автоматические камеры. Если везде — хуже.

Впрочем, ей-то какое дело?!

По счастью, Лешка на смиренный вид купился. Бросил хмурый взгляд на Тамару и сказал:

—Из твоей руки выгреб, как домой пришли. Сжимала так, будто от них жизнь зависела. Еле отобрал.

—А… откуда они у меня?

—Себя спроси.

—Я не помню, честное слово.

—Похоже, Марата листок. Того мужика, что ты так старательно клеила.

—Я клеила?!

—Ну не я же.

Тамара от возмущения привстала со стула. Лешка язвительно ухмыльнулся.

—Его пиджак на пол швырнула, потом всему залу попку демонстрировала, весьма умело, надо сказать…

—Я?!

—Ага. Ползала на четвереньках и помогала собирать все, что высыпалось из карманов. А платьишко у тебя — тушите свет. Все мужики в комнате оживились.— Лешка невинно улыбнулся. — Вот и пришлось тебя того — умыкнуть. Пока кто другой не расстарался.

Тамара таращила глаза и беззвучно раскрывала рот: нарисованная Лешкой картина была убийственной. Тамара буквально видела себя со стороны — вдребезги пьяной и с глупой ухмылкой на физиономии. Еще и помада с тушью наверняка размазались, только она скорее застрелится, чем Лешку об этом спросит.

Тамара застонала: голубое платье залито шампанским, волосы всклочены, глаза мутные и бессмысленные. Она глупо хихикает и изображает пылесос. Хорошо, не в рот все складирует, а в руку. И платьишко собралось складками, задралось по самое «не хочу», разрез небось на спине оказался…

Кошмар какой!

Тамара сглотнула почему-то горькую слюну и пролепетала:

—Я… я так и сжимала кулак до самого дома? А… автоматы? Помнится…

Лешка нехорошо оживился.

—Автоматы? Поздравляю, у тебя замечательная память!

—Спасибо,— машинально пробормотала Тамара.

—Не за что, дорогая.

—А…

—Это ты про кулак?

Тамара кивнула и отвела глаза.

—Разжимала, само собой. Когда пыталась выколотить из автоматов свои денежки. Вернее, мои, но ты все равно старалась, признаю.

—Вы… выколотить?

—Точно. Охраны набежало… В жизни столько накачанных мужиков в парадных костюмах в одном месте не видел!

Тамара молчала, глаза снова стали круглыми, в них плескался откровенный ужас. Лешка с удовольствием продолжил:

—Их старший к тебе с уговорами, а ты совсем с катушек съехала — проценты потребовала. За временное использование твоих кровных в особо крупных размерах. Уносил на плече!

—Ч…что?

—Тебя, говорю, уносил на плече. Как в нелюбимых тобой боевиках. Придерживая за юбку и ноги. Прошу прощения, но уж очень больно пиналась, даже каблук, кажется, об меня сломала…

Тамара промакнула лицо подолом футболки. Лешка равнодушно уточнил:

—Или об охранника, он помогал вещички до машины снести. Услужливый парень. Ты все норовила побольнее ударить, а он, молодчина, вертким оказался, уворачивался.

Тамара залпом выпила кофе. Лешка пожал плечами.

—Да, а эти визитки ты сама прихватила. Вначале на автомат бросила, пока играла и дралась, а потом цапанула. Разом все загребла, отлично помню. Только дома из руки и вынул. Я их, по-моему, на твое платье сверху пристроил. В спальне. Все там, не сомневайся.

Лешка допил чашку, отодвинул ее и довольно крякнул. Пора было уходить. Дел у него выше головы, еще и вора нужно вычислить, вернее, конкурента…

Увел марки, сволочь, такого не прощают!

Тамара сидела красная, распаренная, ресницы опущены, несчастная донельзя, едва не плакала. Лешка невольно улыбнулся: ничего, ей полезно. В следующий раз будет поаккуратней с шампанским.