Люся Лютикова - А кому сейчас легко?

Она надолго заперлась в кабинете, выходила оттуда только в туалет. Домработница приносила ей поесть, но Елена Михайловна отказывалась от еды. Августа всерьез опасалась, что мать сойдет с ума. Тогда девушка поехала к лучшей подруге матери, тете Регине.

– Как же так? – размазывала Августа слезы по щекам. – Получается, все это время мать меня обманывала! Где-то живет мой брат, а я о нем ничего не знаю. Почему она так поступила?!

– Не смей осуждать мать! – прикрикнула на нее тетя Регина. – Одному Богу известно, чего ей стоило принять такое решение. Максим родился с прогрессирующей гидроцефалией мозга. Врачи сказали Лене, что он никогда не сможет ни говорить, ни ходить, ни соображать нормально – ни-ког-да! Он овощ, и никто в этом не виноват, была внутриутробная инфекция. Такие дети живут недолго, но требуют постоянного, ежеминутного ухода. Раньше, лет сто назад, его бы просто тихонечко удушили подушкой сразу после рождения и похоронили бы как мертворожденного. Сейчас таким существам зачем-то сохраняют жизнь…

Тетя Регина помолчала, потом продолжила:

– У твоей мамы просто не было другого выхода, ты понимаешь? На руках маленькая дочь, с мужем развелась, родители умерли, так что помощи ждать ей было неоткуда. Издательство тогда практически не приносило никакого дохода, едва покрывало издержки. На одной чаще весов – Максим, а на другой – ты. Если бы она оставила ребенка-инвалида, и твоя, и ее жизнь превратилась бы в ад. Врагу не пожелаешь оказаться в такой ситуации!

– Максима можно было вылечить! – горячилась Августа. – Тот мужик сказал, что у него наступило улучшение!

– Может, и наступило, а, может, и нет… – туманно отозвалась тетя Регина.

– На что вы намекаете?

– Не нравится мне эта история, – ушла от прямого ответа тетя Регина. – Посмотрим, что дальше будет…

А дальше была тишина. Мужчина, назвавшийся приемным отцом Максима, больше не появился. Августе не терпелось узнать хоть что-нибудь про брата, но Елена Михайловна наотрез отказывалась разговаривать с дочерью на эту тему. Стоило той произнести имя Максим, как на глазах матери появлялись слезы.

Обсуждать животрепещущую тему девушка могла только с тетей Региной.

– Почему мама ничего не предпринимает? – недоумевала она. – Обычно она действует весьма решительно, а теперь почему-то впала в прострацию. Во-первых, надо пойти в интернат или куда там определили Максима, узнать, жив ли он. Во-вторых, если выяснится, что мужик соврал, следует заявить в милицию. Между прочим, он нас нагрел на кругленькую сумму! Не понимаю, почему мама сидит сложа руки…

Тетя Регина вздохнула:

– Если бы всё было так просто! Есть вещи, к которым слишком больно прикасаться даже сейчас, по прошествии пятнадцати лет. Очевидно, твоя мама предпочла откупиться от страшных воспоминаний.

– Но мы должны узнать правду!

– Не всякую правду человек в состоянии вынести, – назидательно произнесла подруга матери. – Допустим, ты выяснишь, что Максим еще жив. Это невероятно, но предположим. Что ты будешь делать? Оставишь его гнить на казенных простынях? Или ты готова принять в семью олигофрена? Возить его на прогулку во двор в инвалидной коляске? Менять ему памперсы? Подтирать вытекающую изо рта слюну?.. Загляни поглубже в свою душу и ответь: ты точно готова узнать правду?

Августина подавленно молчала.

– Так что не приставай к матери, – посоветовала тетя Регина, закрывая тему. – Все образуется, но должно пройти время. Много времени…

Пока Августа рассказывала мне эту историю, она искурила почти всю пачку. Столовая наполнилась терпким запахом сигарилл.

– Вот правильно говорят, что отмечать сорокалетие – плохая примета. Мама в тот год зачем-то справила день рождения, и буквально через неделю и пришел тот самый мужик.

– Значит, вы предполагаете, что Елену Михайловну убил Максим? – уточнила я.

– Скорее, мужик, который его усыновил.

– Но если Максима усыновили, то он теряет право на наследство родной матери, разве не так? Какой тогда смысл убивать?

Августа досадливо поморщилась:

– Я в законах не разбираюсь, но уверена – он что-нибудь придумает. Когда речь заходит о миллионах долларов, люди становятся на удивление сообразительными и изобретательными.

– В принципе, – рассуждала я, – если он не усыновил мальчика, а только взял его под опеку, тогда Максим имеет право на наследство… Если он, конечно, жив…

– Срок вступления в наследство – шесть месяцев. За это время может случиться что угодно, я лично готова к любым неожиданностям.