Люся Лютикова - А кому сейчас легко?

– А Елена Прекрасная что делала?

– Да ничего. Она дала половину денег на бизнес и ждала, когда появится прибыль. А то, что бизнес нужно развивать, ей и в голову не приходило. Кеша старался изо всех сил, но я же говорю – он не деловой человек. У него отлично получается придумывать идеи, а вот бухгалтерию вести, общаться с чиновниками и давать им взятки он не умеет. Газета не приносила никакого дохода, едва себя окупала. А Елена требовала с него денег, прямо скандалы устраивала. А потом вдруг предложила Кеше выкупить его долю в бизнесе. Ну, он сдуру и согласился…

– Почему сдуру? Раз прибыли-то не было…

Маргарита Константиновна злобно сверкнула глазами:

– Не было, а потом как поперла – только успевай карманы подставлять! Вот я и думаю теперь: эта Елена Прекрасная наверняка специально ему палки в колеса вставляла. Чтобы он по дешевке продал свою долю.

Я пожала плечами:

– Теперь уже невозможно узнать, как было дело.

Пенсионерка кивнула:

– Вот именно. На этой затее с газетой сын так ничего и не заработал. Деньги он одолжил под проценты у друга-еврея и отдал ему все, что заплатила Елена Прекрасная, до копеечки, да еще и должен остался. А она поперла в гору и чуть ли не за год стала миллионершей. Вот такая грустная история…

Да, история действительно грустная, особенно если учесть, что и для второго компаньона газеты «Работа» она тоже в конечном счете завершилась трагически. Не пошла бы тогда Елена Михайловна в бизнес, выучилась бы на бухгалтера, и – кто знает – сидела бы она в этот хмурый понедельник в какой-нибудь мелкой конторе, неторопливо сводила баланс и пила чай с плюшками. Живая и здоровая.

Маргарита Константиновна продолжала:

– Кеша всю жизнь так: бросает в воздух идею, на первый взгляд копеечную, потом кто-нибудь из приятелей ее подхватывает, развивает, и она становится золотой жилой. Приятель покупает «мерседес», а Кеша пешедралом ходит.

– А где он сейчас работает?

– Нигде.

Я представила, какой ужас должны вызвать эти слова у сотрудницы кредитного отдела банка, и изобразила на лице похожие эмоции:

– Как такое может быть?!

Пенсионерка, видать, уже пожалела о своей откровенности и хмуро ответила:

– А так! Сама ведь говоришь – кризис, работы нет. Когда Кешке удается устроиться куда-нибудь на испытательный срок, из него выжимают все соки, а потом увольняют и берут следующего дурачка. Произвол! И бороться с этим нельзя. Не представляю, на что он живет! Да еще эта лохудра тянет из него все соки! Квартиру снимают за бешеные деньги, хотя я им предлагала: живите у меня. Нет, Таньке тут, видите ли, район не нравится, говорит, криминальный. А сама нашла халупу в двух кварталах отсюда, можно подумать, там на улице никого не грабят и в подъездах не ссут!

Слова Маргариты Константиновны немного отдавали театральщиной. Вполне интеллигентная женщина, она намеренно старалась выглядеть грубой хабалкой. Но я понимала чувства матери, ее обиду – за сына и за себя.

И точно так же я понимала: затаенная обида могла быть и у Иннокентия Лавочкина. Обида, злость, ненависть… А какие еще чувства должен испытывать человек, которого оставили в дураках? Неудачник, лузер, да еще и безработный… Тем более, что издание газеты вакансий – его идея! Елена Михайловна меняет внедорожники как перчатки, а он в метро давится. Разве это не мотив убить Кириллову? Зачем, спрашивается, Лавочкин приехал на корпоративную вечеринку в давно уже чужую фирму? Чего он там забыл? Иннокентий запросто мог впасть в неистовство, когда увидел столы, ломящиеся от деликатесов. Да что там говорить – у меня самой от возмущения крышу снесло! Убийства он изначально наверняка не планировал, действовал на эмоциях, спонтанно, ударил первым предметом, который подвернулся под руку, – моим подносом… Я еще раз со всех сторон рассмотрела эту версию и пришла к выводу: да, все сходится, убийца – Иннокентий Лавочкин.

Я строго посмотрела на пенсионерку:

– В двух кварталах, говорите? А точнее?

– Шестая Парковая, дом пять, квартира один.

Маргарита Константиновна оказалась не права, разница все-таки ощущалась. Во-первых, Шестая Парковая улица была застроена преимущественно сталинскими домами в три-пять этажей, отчего выглядела милее и уютнее, чем новые районы Москвы. Во-вторых, ближайшая станция метро здесь была «Измайловская», а это на две остановки ближе к центру. Квадратный метр жилья тут стоит явно дороже, а значит, и публика живет побогаче.