Дарья Калинина - Фанат Казановы

Внезапно майора охватил страх. Он заметался взад и вперед по платформе. Смеркалось. Народу почти не было. И нехорошие предчувствия охватили майора. Как странно вела себя Тата! Это ведь явно было неспроста! Девушка что-то скрывала от него. Что-то очень важное. Важное для нее. Она несколько раз попросила, чтобы майор был начеку, идя за ней следом. А он, лопух и болван, не выполнил ее просьбу!

– Товарищ следователь, – услышал он рядом с собой. – А почему вы не с Татой? Где она?

Следователь обернулся на голос и с удивлением увидел рядом с собой двух приятельниц его Таты.

– Кира? Леся? А что вы тут делаете?

Но девушки в ответ лишь нетерпеливо помотали головами и настойчиво повторили свой вопрос:

– Где Тата?

– Не знаю, – развел руками следователь. – Куда-то делась.

Судя по тому, как побледнели девушки при этих словах, он понял – произошло ужасное.

– Что?! – внезапно севшим голосом прошептал он. – Где? Когда?

Подруги молчали, растерянно переглядываясь.

– Да говорите же!

– Ой, товарищ следователь! Через двенадцать минут на Тату должен напасть маньяк-душитель! Если мы не сумеем ее найти за это время, будет поздно. А может быть, уже поздно!

При этих словах у следователя в глазах окончательно потемнело. Он и сам не помнил, что говорил и кричал. Кажется, он потерял самообладание. И не известно, чем бы это закончилось, возможно, в бешенстве майор просто придушил бы подружек, но тут возле их компании материализовался рыжий вихрастый парнишка в драных джинсах и еще более драных кроссовках.

– Могу помочь! – безразлично произнес он. – Я видел, куда пошла ваша знакомая.

– Говори?

– Сто рублей.

Кира сунула ему пятьсот.

– У меня сдачи нет! – блеснул мальчишка глазами.

– Не надо никакой сдачи! Говори только!

– Вон туда она пошла. За ангары.

Вдоль железнодорожных путей в самом деле тянулись длинные строения ангарного типа, используемые под склады.

– Она была одна?

– Вроде бы.

Парнишка хотел добавить еще что-то, но майор уже рванул с места. Следом за ним стартанули и девушки. Они пробежали вдоль ангаров, которые, казалось, тянулись до бесконечности. Наконец обогнули последний и увидели, что там начался лес. Может быть, днем при свете солнца этот лес и не показался бы им таким дремучим. Какой еще дремучий лес в двадцати минутах езды от города да еще на окраине поселка? Но сейчас темные стволы деревьев покачивались так мрачно и угрожающе, что у всех троих замерло сердце.

– Тата там! Скорей!

И следователь помчался вперед.

– Ах, что вы наделали! Ах, если бы я только знал! Если с Татой что-нибудь случится, никогда вам этого не прощу!

Подруги молчали, целиком и полностью сознавая свою вину. Они не должны были отпускать Тату одну! И конечно, они не должны были позволять ей рисковать собой.

Внезапно справа раздался какой-то звук. То ли стон, то ли вскрик. Майор помчался в ту сторону, ломая редкий подлесок, словно дикий вепрь. При этом он производил столько шуму, что мог распугать все живое на много километров вокруг.

Но тот человек, который напал на Тату, не слышал ничего и никого. Темный длинный плащ с капюшоном скрывал его фигуру, но зато мешал хорошо слышать и видеть то, что происходит вокруг. Не увидел он и вылетевшего из-за деревьев майора. А когда увидел, было уже поздно.

Зарычав, майор отпихнул Тату в сторону. И схватив ее обидчика, упал вместе с ним на землю. Тот оказался не робкого десятка. И сражался изо всех сил. Майору приходилось не сладко. Он уже схлопотал пару ощутимых ударов по почкам, когда к дерущимся подоспели подруги. Да и Тата, скинув с шеи блестящую удавку и отдышавшись, кинулась на помощь к любимому.

– Отстань от него! – кричала Тата, вцепляясь зубами в ногу врага. – А еще профессор! Слезь!

Подруги к совести профессора не взывали. Они просто сосредоточенно пытались помешать тому вцепиться своими сухими руками с длинными костлявыми пальцами, украшенными маникюром, в горло майора. Маникюр! Киру словно током ударило! Она изловчилась и, схватив капюшон человека в плаще, сдернула его с головы.

– Смотрите! – торжествующе закричала она. – Это же не профессор! Это баба!

Обнажившаяся голова в самом деле никак не могла принадлежать профессору. Профессор давно подрастерял девять десятых своих волос. А оставшиеся коротко стриг. В то время, как у напавшего на Тату человека, волосы были длинные, ногти с маникюром. И черты лица женские и до боли знакомые.

– Это же секретарша! Карга Ивановна!