Наталья Александрова - Свидетели живут недолго

– Не помню.

Костин вмешался:

– Ну, хватит нам мозги пудрить, давай, Боря, колись быстренько, и всем будет хорошо.

– Чего? Ну не помню я.

– Не помнишь? Ну, мы тебе напомним. Гулял ты, Боря, в районе метро «Академическая», а точнее, на улице Верности, дом 5, квартира 17, так?

– Ну и что? Где хочу, там и гуляю, а только про квартиру я ничего не знаю.

– Гражданин Черников, вы признаете, что в понедельник 19 декабря находились на улице Верности?

– Ну, выследил я их, ну да, хотел скандал устроить, а чего она нос дерет, а сама с этим старым козлом, плешивый весь и пузатый!

– Ты на себя-то посмотри, – не выдержал Беленький, – тоже мне Ален Делон, писаный красавец, да к тебе ни одна баба близко не подойдет!

– А вам-то какое дело?

– Какое дело, говоришь? А такое дело, Боря, что жену твою бывшую, Черникову Ларису Павловну, вместе с ее любовником нашли во вторник убитой в этой квартире на улице Верности и есть у нас сильные подозрения, что ты к этому делу причастен.

– Чего? – Борька выпучил глаза, потом помотал головой. – Вы что, мужики, охренели совсем?

– Да мы-то – нет, вот не веришь, фотографии посмотри.

Борька глянул на фотографии и позеленел.

– Ну, будешь рассказывать?

– Да чего рассказывать-то? Не был я в той квартире, не был! А их видел только, когда они туда шли.

Борька опять затрясся.

– Ох ты, мразь какая, сведите его в медпункт, пусть там укол какой-нибудь сделают да врач его осмотрит, кровь возьмет на анализ.

Черникова увели. Закурив, Беленький сказал:

– Сомневаюсь я что-то. Морда у него чистая, а эксперт говорит – здорово она убийцу поцарапала, прямо полоски кожи вырвала.

– Может, не на лице?

– А где еще, дальше – одежда.

– Да я и сам сомневаюсь. Ребята с утра к нему домой смотались, при свете дня все осмотрели, ни одежды, ни ножа не нашли. У него вообще одежды только то, что на нем, остальное пропил. Да и хилятик он какой-то, разве сможет он молодую женщину голыми руками задушить?

– Да уж, если кровь не его окажется, мы с тобой будем иметь бледный вид.

В медпункте Борька немного очухался, пришел в себя, но смотрел затравленно.

– Знаю, на меня все повесить хотите, а только я в той квартире не был и следов моих там быть не может.

– Так, давай все сначала подробно рассказывай, только не ври.

– Значит, караулил я их в проходной института. Выходит Лариска с этим пузатым, я хотел сразу скандал устроить, а потом решил проследить, куда они пойдут. А они сели на автобус, я – за ними, приехали к «Академической», там вышли и пошли, я – за ними. Пришли они в этот дом, зашли в парадную, я туда не пошел, чтобы не заметили, да и номера квартиры не знал. Ну, думаю, подожду. Сел на лавочку, замерз, в парадную зашел – бабка с первого этажа меня погнала.

– Бабка из какой квартиры?

– А вот так, наискосок, я номера не помню. Ну, я прошелся вокруг дома, хотел их окна найти, не рассчитал, потом улицу перешел, стал у магазина торчать.

– А пока у парадной стоял, кого-нибудь видел?

– Говорю, бабку видел, а больше никого.

– Ну, а потом что было?

– А потом стою, стою, замерз совсем, стемнело уже, а тетки-лоточницы на меня заорали, чтоб уходил, боялись, что я у них что-нибудь сопру в темноте. Я подумал, что, может, Лариска с этим своим вообще там ночевать останутся, и пошел себе домой.

– Домой как ехал? Без приключений?

– Мужику одному помог машину поймать, а сам на метро сел.

– Какому мужику?

– Да плохо ему, что ли, стало. Лицо замотано, говорит, поймай мне машину, десятку дам.

– Из себя какой мужик был?

– Высокий такой, одет плохо и руку к щеке прижимал, зуб у него вроде болел.

– Давай подробно, где этого мужика встретил, что еще запомнил?

– Пошел я к метро, вышел на проспект Науки и иду себе, а тут у кинотеатра сидит мужик на лавочке и говорит: «Поймай мне машину, а то меня никто не возьмет». Десятку на пиво обещал. Я и согласился, перешел на ту сторону, высмотрел машину попроще, сел, подъехали мы к тому месту, водитель было уперся, а тот мужик ему стольник посулил, водитель и согласился.

– А куда подвезти просил?

– Тот сказал, на Большую Охту.

– Машина какая была?

– «Москвич». Не то серый, не то зеленый, там в темноте не разобрать.

– Давай, Боря, вспоминай, это в твоих интересах, потому что, может, ты нам все врешь?

– Да чего мне врать?

– Убийцу покрываешь, может, у вас с ним сговор был?

– Зеленый был «Москвич», светло-зеленый, а на номере то ли тройки, то ли пятерки.

– Где ж его теперь найдешь? Постой-ка! Этот «Москвич» как ехал, по проспекту Науки?