Валентина Андреева - Капкан со всеми удобствами

«Мальвина» очнулась, глаза ее сузились, пухлые губы зло искривились. Она, бросив мне резкое: «Идите за мной», порывисто развернулась и пошла в глубину холла. Цезарь проследил за моим передвижением и поплелся завершающим.

– Садитесь, – хмуро бросила хозяйка, кивнув на кресло у камина.

Сама осталась стоять, скрестив на груди руки и глядя в широкие арочные окна. Очень жаль. Хотелось бы видеть выражение ее лица. Ольга молчала. Я – тоже. Уставилась в другие окна – с боковой стороны. Минут через пять Цезарь зевнул и лег у ног хозяйки. И все же первой не выдержала она:

– Что вы от меня хотите?

– Правды, но вы мне ее не скажете. Зато скажу я. Только не надо резкой реакции. Может получиться так, что самое страшное у вас впереди… Этим летом ваш муж, но по вашей просьбе заключил договор с фирмой «Купава» на проектирование и производство дизайнерских работ здесь, на вашем земельном участке. Вы не любительница суеты и грязи, поэтому на время производства работ уехали отдыхать… – «Мальвина» оглянулась. Во взгляде ее сквозило любопытство, бледное лицо порозовело и несказанно похорошело. – Да-да, – пробормотала я, – уехали отдыхать, поскольку по вашему виду не скажешь, что вы нуждаетесь в услугах врача.

– Ну и что из всего этого следует? – усмехнулась девица.

Кажется, она начала успокаиваться, подошла к каминной доске, поправила на ней фотографию в рамочке. Удачный снимок – какой-то плотный мужчина, очевидно покойный муж, годившийся Оленьке в отцы, по-хозяйски обнимал ее за плечи. На заднем плане виднелись заснеженные вершины гор. Из рук смеющейся Оленьки падали какие-то цветы.

– Павел Андреич должен был проследить за ходом работ – он предпочитал это делать сам, не доверяя никому, – а потом присоединиться ко мне…

– Он не присоединился, – тихо дополнила я. – Погиб по неосторожности: именно из-за неусыпного контроля за ходом работ…

– Почему Тимофеев говорил обо мне? – Вопрос прозвучал так резко, что Цезарь вскочил с места и насторожился.

«Глупый вопрос, – самодовольно подумала я. – Ольге следовало сказать, что она ничего не понимает и человек по фамилии Тимофеев ей не известен».

– Так вот! – В голосе «Мальвины» появились нотки торжества. – Я не знаю никакого Тимофеева. Вас послала Катерина! Не мытьем, так катаньем пытается сфабриковать дело об убийстве отца? Ей не дает покоя мысль, что она отхватила не слишком жирный кусок? С нее хватит. Пусть посидит на диете! – Ольга зло рассмеялась.

– Я ни разу в жизни не видела вашу Катерину. – Не знаю, насколько твердо прозвучала эта фраза, но некоторое замешательство у оппонентки она вызвала: Цезарь опять завозился. Неспроста. Просто не пес, а барометр настроения хозяйки. – У меня своя проблема, которая вас не касается. Так же, как ваша неинтересна мне. – Я лихорадочно искала выход из положения. – Разговор с Тимофеевым состоялся накануне его смерти. – Порывшись в сумочке, достала памятную визитку покойного и протянула Ольге. – Телефоны вверху и на обороте записаны им собственноручно.

Визитка перекочевала в руки к Ольге. Она внимательно вгляделась в содержание, перевернула ее, удостоив внимания телефон на другой стороне, и вернула мне.

– Так в чем проблема?

– В его смерти. Он не успел соединить меня с нужным человеком.

– По-моему, вы ошибаетесь. Там есть телефон нужного вам человека. – Она вытащила из кармашка пижамы маленький мобильный телефончик и быстро набрала комбинацию цифр.

Я вжалась в кресло. Совершенно очевидно, что Ольга звонила Солодову… Прошло меньше тридцати секунд, которые показались мне часом ожидания в очереди у стоматолога с острой зубной болью. Судьба оказалась милостива ко мне.

– Странно, – пробормотала Ольга. – Отключен.

– Вот то-то и оно, – почти прошептала я, не в силах оторваться руками от подлокотников. – И так постоянно. Повторяю, мне не нужна ваша семейная история. Со своей бы разобраться. Если можно, скажите, кто заслуживает доверия в «Купаве»? Мне… мне нужен надежный… дизайнер.

– Попробуйте обратиться к Валере, – пожала плечами опять порозовевшая «Мальвина» и перевела взгляд на лестницу. – Солнышко, побудь пока с Антониной Петровной. Я скоро поднимусь к тебе, только провожу тетю.

Я посмотрела на «солнышко» и разулыбалась, забыв о том, что пора смываться. И чем скорее, тем лучше. Девочка лет шести была чудо как хороша. Уходить ей явно не хотелось, и она скорчила капризную, но милую гримаску. Ольга тихонько засмеялась и погрозила ей пальцем. Дитя неохотно полезло наверх.