Валентина Андреева - Капкан со всеми удобствами

– Это не я. Это Лешка спятил. Напрямую он, конечно, о том не говорит, но общаются они с Алиской исключительно на английском. Он, так сказать, совершенствуется в знаниях, она – просто боится их забыть на родимой сторонушке. Только я гордо несу флаг родины и шпарю в их обществе на великом и могучем… Как на втором курсе зачет получила, так и успокоилась. Впрочем, это больше твоя заслуга. Но что характерно – в основном эту пару понимаю, только боюсь шокировать своим личным диалектом, ну… и фразами, естественно. – Алена натягивала сапожки и продолжала что-то бубнить насчет того, что после окончания института всегда может пойти на курсы.

Меня неприятно кольнуло ее выражение: «эта пара».

– Если ему так хочется, может приходить к нам и общаться со мной на английском…

– Еще не хватало! – возмутился одетый и хорошо выглядевший муж. – Ты для меня-то время не находишь на родном языке поговорить…

Закончить я ему не дала. Раз пять чмокнула в щеку, в результате он потянулся ко мне губами, и… прощание грозило затянуться, если бы не Алена. Она бесцеремонно влезла между нами со словами: «Ваше время истекло…»

Через полчаса сделала вывод: чем больше двигаешься, тем меньше болят ноги и спина. Ровно в девять часов раздался звонок в дверь, и я, забыв о предусмотрительности, тут же открыла дверь. За ней стояла какая-то каракатица в знакомой розовой пижаме. Дверь соседа слегка заколебалась.

При ближайшем рассмотрении каракатица оказалась карикатурной копией Наташки. Постанывая, держась руками за поясницу и приволакивая левую ногу, она с большим трудом перешагнула порог и, не пытаясь выпрямиться, прошамкала:

– Анальгин ешть?

– Ешть, – ответила я и в подтверждение своих слов убедительно кивнула.

– Ташши, я присяду… – Когда я вернулась с таблетками, подруга все еще садилась, хватаясь руками за разные части тела. – У меня тоже ешть, только вышоко – не влежу. Воды дай… Тут посижу. Ой, ой, ой!.. – Она как раз достигла точки соприкосновения с сиденьем перед вешалкой.

О как! Выходит, Наташка отдохнула еще лучше, чем я… Чашку воды осторожно поднесла к носу подруги. Она сделала предупреждающий жест и чем-то захрустела во рту – оказалось леденцом. Проглотив одну таблетку, вторую протянула мне. Из человеколюбия. Я тоже приняла. Из солидарности. Только Наташка вылакала всю воду из чашки. Наверное, из-за леденца. Пришлось поторопиться на кухню.

Минут через двадцать Наталья совсем повеселела и обрела способность перейти со мной в большую комнату, где осторожно расположилась на диване и сообщила, что на работу не идет. Без пяти девять ее очень жалела завотделением, а сейчас, вероятно, вообще весь коллектив, кроме опоздавших.

– В спорте надо уметь жертвовать всем, в том числе и своим здоровьем, – отметила подруга. – А заодно и чужим. Сегодня мои без завтрака смотались. Радуясь, что в семье только я от души накаталась.

– Может быть, позвоним Велочке? – Моя просьба прозвучала достаточно смиренно. Кто его знает, вдруг у подруги скрючивает не только тело, но и челюсть?

– О! Давай телефон! По ходу разговора что-нибудь придумаю.

Я быстро сносилась за подкидышем-бомбильником, попутно отмечая благотворное действие анальгина.

– У тебя новый аппарат? – удивилась подруга.

– Да нет, – промычала я в сторону, старательно перекладывая на столике Димкины журналы. – Сын забыл.

– И не стыдно ребенка обговаривать на баксы? Может, по простому позвоним? Ведь на ее личный мобильник…

– А вдруг он у нее с определителем, а кто-нибудь возьмет и поинтересуется?

– Совсем законспирировалась! Прямо партизанское благоустроенное подполье… Только я тебя огорчу. Номер ее телефона в памяти моего, а мой… – Наталья сосредоточенно порылась в объемных карманах пижамы. – Нет, в отличие от некоторых я человек собранный. Даже в полубессознательном состоянии. В этом кармашке радиотелефон торчит. Тяжелый, зараза. А в этом – моя крохотулечка мобильный. Что ж ты мне сразу не сказала? Ведь не увидеть радиотелефон не могла. На полкорпуса торчит над карманом!

– Да ты вся из себя скрюченная была и над своими карманами с аппаратурой, как тент, нависала!

– Могла бы и догадаться.

– Наталья, не зли меня сейчас. У меня, может быть, вот-вот мужа уведут. – Я села в кресло и горестно вздохнула.

Наташка недоверчиво ухмыльнулась:

– Тебе плохой сон приснился? – Она отложила оба телефона в сторону и внимательно посмотрела на меня. Я отрицательно покачала головой. – То-то я думаю, – нахмурилась подруга, – чего это он к твоей губной помаде привязался? И вообще, в последнее время какой-то недовольный… Ладно мой Борис. Он всю жизнь мной недоволен. Но твой?.. И на меня собаку спускает.