Наталья Александрова - Пролетая над пучком петрушки

– Больше ты ничего не забыл? – Маркиз позеленел от злости.

– Ничего! Честное, благородное слово! На этот раз действительно ничего! – Воришка ударил себя кулаком в грудь.

– А скалка-то тебе зачем? – поинтересовалась Лола.

– Случайно попала под руку, – вздохнул воришка, но тут же поправился: – Антонина Ивановна просила принести скалку, если где попадется. Понимаете, сейчас так трудно найти в магазине приличную деревянную скалку…

– Антонина Ивановна? – перебила Лола. – Это еще кто такая?

– Антонина Ивановна – это моя супруга. В смысле не совсем супруга, – вор заметно порозовел, – мы с ней вообще-то не зарегистрированы. Но она очень хорошая женщина!

– Слушай, ты, жертва тяжелого детства, – вмешался Маркиз. – Меня совершенно не интересуют подробности твоей личной жизни. Проваливай по-хорошему, а то я спущу на тебя этого волкодава!

Пу И зарычал, как настоящая собака, и показал вору клыки. Клыки были маленькие, но вполне настоящие.

Вор побледнел и устремился прочь.

Закрыв за ним дверь, Маркиз повернулся к Лоле:

– Теперь видишь, к чему привел твой дурацкий поступок? Нас едва не обворовали! Ты представляешь, какой удар это нанесло бы моей профессиональной репутации? Меня, мошенника высшего класса, обворовала какая-то пузатая мелочь!

«Зануда», – подумала Лола.

– Когда я научу тебя думать головой, а не другими частями тела? – окончательно разошелся Маркиз.

– Знаешь что! – вспыхнула Лола. – Ты говори, да не заговаривайся!

Маркиз не слышал. Он перевел дыхание и мрачно подытожил:

– Боюсь, на этом дело не закончится.

Как в воду глядел: в дверь снова позвонили.

– Это черт знает что! – пророкотал Маркиз.

– Но я же просила эту чертову консьержку никого не пускать, – жалобно проговорила Лола.

– Нечего сваливать на консьержку, – оборвал Маркиз. – Открывай, раз пришли! И на этот раз не вздумай оставлять своих посетителей без присмотра!

Лола вздохнула и пошла к двери.

На пороге стоял мужчина, несколько более приличный, чем предыдущий посетитель. Этот был средних лет, с аккуратной стрижкой, в приличном, хотя и старомодном сером плаще и начищенных ботинках. Правда, и плащ и ботинки были не новыми, и сам гость выглядел несколько потертым. Явно он принадлежал к тем, о ком говорят, что они знавали лучшие времена.

– Пардон. – Незнакомец слегка склонил голову. – Видимо, вы дали объявление о часах?

Леня, все еще клокоча от возмущения, выступил из-за спины боевой подруги:

– Все! Отдали эти часы! Только что отдали!

– Как отдали? – Новый гость заметно побледнел. – Кому отдали?

– Такому плюгавому типу с хохолком, – выпалил Маркиз. – Прямо перед вами ушел.

– Как же так? – пробормотал гость. – Что же делать?

– За вещами своими следить! – выпалил Леня и двинулся грудью на незнакомца. – Все, убирайтесь отсюда! Надоело выслушивать всякую ерунду!

Тот еще что-то хотел сказать, но Леня вытолкал его на лестничную площадку и захлопнул дверь.

– Ленечка, зачем ты его обманул? – Лола удивленно хлопала ресницами. – Мы же не отдали часы.

– Отдали или не отдали – мне наплевать! – громыхал Маркиз. – Из-за тебя квартира превратилась в проходной двор! Здесь невозможно находиться! Я уже начинаю жалеть о том дне, когда…

Леня хотел сказать, что жалеет о том дне, когда познакомился с Лолой. Неизвестно, к чему привело бы такое необдуманное заявление, но судьба помешала ему прозвучать.

Из кухни донесся оглушительный грохот.

– Что это? – Лола бросилась на шум, и в следующую минуту послышался ее горестный всхлип: – Рулет! Рулет!

Зрелище в самом деле было душераздирающим.

Форма с рулетом лежала на полу. Сверху на ней восседал Аскольд и в упоении поедал фарш.

– И ты, Аскольд! – воскликнула Лола и воздела руки к потолку, как великая трагическая актриса Сара Бернар в роли Корделии. – И ты хочешь моей смерти?

В дверях появился Маркиз.

С одного взгляда он оценил ситуацию и проговорил то ли с осуждением, то ли с уважением:

– Аскольд, сегодня определенно твой день! Сначала рыба, потом рулет…

– Все, все в этом доме меня ненавидят! – прорыдала Лола и вылетела из кухни. В прихожей ей навстречу кинулся Пу И. – Нет, не все! – Лола сдержала рыдания, подхватила его на руки, и песик облизал ее шершавым язычком. – Как я могла забыть о тебе, мой дорогой? Только ты, Пуишечка, только ты искренне любишь меня! – Она прижала песика к сердцу, по-видимому, слишком сильно, потому что он недовольно заскулил. – Пуишечка, детка, мы немедленно уходим из этого дома! Мы покинем эти негостеприимные стены и никогда, никогда больше сюда не вернемся. Мы будем скитаться по улицам под холодным осенним дождем, будем просить подаяние, питаться объедками, ночевать под мостом…