Дарья Донцова - Верхом на «Титанике»

– Иван Павлович, – не упустила момента ущипнуть меня Нора, – нельзя же верить всему, что говорят. А с Яной она поругалась, других подруг не имела, вот и обратилась к сестре.

– Маша, – перебил Нору Женя, – у нее увидела фото, узнала Татьяну Карловну и спросила:

– Это кто?

Олеся, ничтоже сумняшеся, рассказала про Валентина, старшей сестре захотелось вызвать у младшей чувство зависти. Но Маша давно уже завидовала Олесе, а услыхав про кавалера-ученого, испытала ненависть к той, которой доставались сплошные подарки судьбы. Маша решила во что бы то ни стало порушить счастье Олеси, отомстить ей за все: нежелание ухаживать за парализованной мамой, житье в отдельной квартире, денежную службу и предстоящую свадьбу. Маша задумала раскопать правду о Татьяне Карловне, не зря же Ира так боялась ее!

Женя запустил пятерню в волосы, взлохматил их и продолжил:

– Это лишь мои догадки, Маша умерла, о своих мотивах она не расскажет. Ира преспокойно работает в «Солнечном танго». После ареста Татьяны Карловны сотрудницу агентства тщательно допросили, и Ирина рассказала много интересного. Маша собирала информацию о няне, Ира, несмотря на строжайший запрет, сообщила бывшей коллеге пароли и коды для входа в некоторые компьютерные файлы. Думаю, Маша после кончины Олеси тут же сообразила, кто устранил сестру, связалась с Валентином, и он убил ее!

– Как??? Как??? – повторял я. – В забегаловке к ее столику никто не подсаживался.

– Не зря Маша взяла в библиотеке книгу, – грустно сказала Нора, – ответ, Ваня, в ней. А я очень долго беседовала с одной пожилой дамой, ближайшей подругой Ангелины, она рассказала много интересного.

– Вот кто сидел у вас в кабинете, – дошло до меня, – вовсе не новый клиент!

– Нет, – помотала головой Нора, – я никогда не берусь за два дела сразу. Ладно, теперь заключительная часть.

В семье Олежко из поколения в поколение рождаются мальчики с удивительными голосами, тенорам рукоплескали залы, иногда зрители даже умирали на концертах от восторга. Вместе с даром Олежко передавали по наследству и склонность к ранним смертям, почти все тенора уходили из жизни в относительно молодом возрасте от инсульта. Пока не понимаешь?

– Нет, – коротко ответил я.

– Голос имеет силу, – терпеливо объяснила хозяйка, – кое-кто из певцов разбивает при пении посуду, люстры. Возьмут очень высокую ноту – и стекло вдребезги. Наши уши способны воспринимать звук в определенном диапазоне, собаки слышат лучше, летучие мыши еще тоньше. Бывают приятные мелодии и непереносимый шум, от которого болит голова, начинается учащенное сердцебиение…

– Вы хотите сказать… – пораженно прошептал я.

– Да, Ваня, да, – перебил Нору Женя, – Олежко убивали людей голосом, они умели брать такие ноты, что у некоторых зрителей лопались в мозгу сосуды. Рано или поздно певцы, постоянно разрабатывающие голос, забирались так высоко, что умирали сами, погибали во время пения. Никто, впрочем, не знал об этом казусе, сами тенора не связывали кончину фанатов с собственным умением. Впервые об этом подумал автор книги «Жизнь Ивана Олежко» и изложил свои соображения на ее страницах. Иван Павлович, муж Ангелины, прочитал повесть, пообщался с литератором, изучил научную литературу и пришел в ужас. Писатель был прав, его сыну нельзя даже приближаться к нотам. Иван Павлович действовал радикально, он назвал мальчика Женей, хотел нарушить традицию, но сам бросить петь не сумел. Его смерть на самом деле была самоубийством. Олежко следует пожалеть: с одной стороны, тенор не мыслил себя без сцены, с другой, понимал, что рано или поздно убьет какого-нибудь слушателя, и принял решение уйти из жизни. Иван Павлович оставил жене письмо, в котором объяснил мотивы своего поступка. Ангелина тщательно спрятала бумагу и изолировала сына от занятий музыкой. Жена Ивана Павловича не собиралась никому открывать тайны, но потом в семье произошла трагедия: Евгений умер от инсульта. Скончался он в разгар спора с сыном Валентином, отец начал ругать мальчика, а тот заплакал и завизжал тонким, сильным, совсем не детским голосом.

– Пааапааа! Я не винооовааат!

Евгений схватился за голову и умер, милиция сочла кончину Олежко естественной. Ангелина, проведя неделю без сна, вынула из тайника предсмертное письмо Ивана Павловича и отдала его Татьяне Карловне.

– Что же нам теперь делать? – пугается Татьяна, прочитав послание отца.

– Рассказать Вале правду, он должен ее знать, – говорит бабушка.