Дарья Донцова - Рыбка по имени Зайка

– Зачем? – задала дурацкий вопрос Римма.

– Надо. Очень. Получишь за это деньги на квартиру в долг.

– Хорошо, – растерянно протянула Римма. – Ой, нет!

– Тебе квартира не нужна? Хочешь всю жизнь в коммуналке маяться?

– Очень даже мечтаю отсюда съехать.

– Тогда в чем дело?

– Долг возвращать надо, – начала было говорить Римма, но тут до ее глупого, малоповоротливого мозга дошла наконец суть дела.

– Мамочка, – заголосила Римма, – ой! Чё творится! Вы людей с Машкой поубивали! И Таньку тоже! Господи! Ой! Как же так! Ты с ума сошла!

– Успокойся, дура, – устало рявкнула Лола, – пошутила я с тобой. Глупо, конечно, вышло.

– Пошутила?

– Да, помнишь, как мы тебя в детстве разыгрывали? Постоянно подкалывали, а ты покупалась, в валенках и шубе летом во дворе стояла.

Римма счастливо засмеялась:

– Точно! Вовсю веселились, ловко вы меня. Ну у тебя и шуточки. Слышь, Лолка, я прямо чуть не умерла сейчас от ужаса.

Лола закашлялась, потом воскликнула:

– Ладно, не сердись, я детство вспомнила.

– Да мне и в голову не придет обижаться, – заверила ее Римма.

Лолита засмеялась:

– Хорошее было время, помнишь, как мы тебе отметку в журнале переправили?

– Ага, – захихикала Римма.

– А как я тебе свои платья для дискотеки давала?

– Точно.

– И контрольные за тебя решала.

– Верно, кабы не ты, не сдать мне экзаменов вовек.

– А кто хаму Бирюкову бойкот объявил, когда тот тебя «чмо» обозвал?

– Ты.

– Кто к Матильде ходил и просил для Риммочки разрешение сочинение переписать?

– Ты, ты! – с благоговением восклицала Победоносцева. – Ты моя самая верная подруга, да, если надо, я всю свою кровь тебе отдам, по капле, только попроси!

– Кровь не надо, – протянула Лола, – кстати, где ты работаешь?

– Ну… так, – стушевалась Римма, – по мелочи, здесь помыть, там почистить.

– Вот ужас!

– Да не, нормально!

– Знаешь, Римуся, – сказала Лола, – я, конечно, свинья. Бросила тебя одну и теперь должна исправить свою вину. Боже, ты так ужасно живешь! В коммуналке, служишь уборщицей! И в этом я виновата!

– Ну что ты, Лолочка, – забубнила Римма, – так фишка легла. Конечно, на общей кухне не сахар, но теперь, когда из соседей остались одни Алеутовы, и ничего вроде. Тетя Валя добрая.

– Значит, так, – решительно заявила Лола, – все, начинаем действовать. У меня самой, к сожалению, больших денег нет, все в деле. Но я имею приятеля, который даст в долг, без процентов, купишь себе квартиру.

– Это ж отдавать надо, – испугалась Римма.

– Не волнуйся, рассчитаешься потихоньку, никто торопить тебя не станет.

– Мне едва на хлеб хватает, – призналась Победоносцева, – сама понимаешь, много поломойке не платят.

– Забудь про швабру, – перебила бывшую одноклассницу Лолита, – тебе никто не говорил о красоте?

– Чьей?

– Да твоей, дура! С подобной внешностью можно миллионы иметь, ты готовая манекенщица, супермодель. Знаешь, сколько Машка Лаптева получает?

– Не-а.

– И не надо, тебе все равно больше дадут.

– Где?

– В агентстве.

– Где? – переспросила глупышка.

Лолита терпеливо растолковала Римме суть дела. У Лолы много знакомых в фэшн-бизнесе, в частности в агентстве «Стиль жизни». Римму там встретят как родную, начнется новая жизнь: Париж, Лондон, Нью-Йорк… Миллионные доходы…

Римма только ахала и восклицала:

– Ой, ну спасибо! Ой, Лола!

– Прямо завтра начнем, – обнадежила ее Кисова. – Ладно, пока, жди звонка. Утром отправимся в агентство. Кстати, там Машка Лаптева работает, она тебя под крыло возьмет.

– Лолочка, – зашептала Римма, – да я тебе, я…

– Кстати, – небрежным тоном сказала Кисова, – ты отца навещаешь?

– Ну, бывает, редко, правда.

– В больницу в любое время прийти можно?

– Ага.

– Знаешь, Римма, – с укоризной воскликнула Лола, – нехорошо получается, отец-то брошенный, может, ему чего надо?

– Так денег нет. И потом, он о семье никогда не заботился.

– Не по-христиански это, – завздыхала Лолита, – не по-божески. Вот что, давай-ка завтра к нему съездим, фруктов принесем, конфет. Я сама куплю, не хочу, чтобы ты после смерти папы совестью мучилась. Мне же с тобой можно?

– Конечно, – кивнула Римма, – там такое условие, к больному пускают только близких родственников, всяких двоюродных, троюродных, друзей-товарищей ни за что не пустят, строго очень, паспорт проверяют, по компьютеру смотрят, внесена ли моя фамилия в папины анкетные данные. А уж кого я с собой беру, никого не волнует, но больше одного человека за раз мне не провести.