Дарья Донцова - Летучий самозванец

— Здрасте, — звонко разнеслось над столом. — Меня зовут Тина. Мама, я не люблю оладьи, а этот дядя мне их положил! Я просила сосиски, но он меня не послушал! Пожалуйста, дайте сосиски, это моя любимая еда! И кетчуп! Кетчуп — самое вкусное! Мамочка, не волнуйся, я не закапаю чистое платье, я аккуратная. Можно мне сосиски? И кетчуп! Пожалуйста!

На несколько секунд в столовой повисла тишина. В словах малышки, наивно признающейся в горячей любви к колбасным изделиям и томатному соусу, не было бы ничего необычного, детская непосредственность всегда вызывает у взрослых улыбку умиления. Но Тина выглядела по меньшей мере лет на двадцать, однако возраст не мешал ей прижимать к груди плюшевую игрушку самого дурацкого вида: то ли поросенка, то ли медвежонка.

Манана растерянно оглянулась и быстро ответила:

— Конечно, солнышко, сейчас принесут.

— Нет проблем, — подхватил Самойлов. — Эй, вы там, подайте Тиночке то, что она просит.

Девушка захлопала в ладоши и повернулась к даме, которая сидела напротив меня.

— Хотите, поделюсь с вами? Я умею резать еду ножом, это очень просто: вжик, вжик — и готово!

— Гастрономические изделия не забава, — растерянно ответила тетка, то ли не понявшая, с кем поддерживает беседу, то ли категорически не умевшая общаться с особенными людьми.

— Вот мы и добрались до моих друзей! — легко перекричал ее Василий Олегович. — Перед вами Алина Сергеевна Бортникова, диетолог, психолог и моя бывшая одноклассница, она…

— …крайне удивлена нездоровым набором продуктов на столе, — быстро перебила его Алина. — Я готова дать любому присутствующему консультацию по правильному питанию. А в особенности вам!

Бортникова бесцеремонно ткнула пальцем в мою сторону.

— Не стоит употреблять майонез тазами!

— Это тассен, — вдруг сказала Аня, — разновидность соусника. Название происходит от немецкого слова «tasse», что означает чашка.

Я ощутила новый прилив дружелюбия к жене художника, а Василий Олегович картинно потер руки:

— Юра Шумаков, мой племянник, и его очаровательная, восхитительная, талантливая, гениальная спутница, наша великая писательница Арина Виолова. Ура!

В моей груди возникло тепло, потом жар, быстро поднявшись по шее, наполнил голову. Меня очень смущают похвалы, намного комфортнее я чувствую себя как объект критики.

— Простите, — прочирикала Алина. — Я плохо расслышала вашу фамилию: Толстая или Достоевская?

— Вау! — закричала Тина. — Я вас читаю! Прикольно! Больше всего мне понравилось, когда тетеньку дома в ванне утопили, а потом в море кинули, но врач все равно понял, в чем дело. Он мертвую шприцем проткнул! Хрясь! Под микроскоп сунул и все понял! Мама, я выучила новое слово! Микроскоп! Мама, я его у ней в книжке вычитала! Мама, похвали меня!

— Умница, — ответила Манана. — Но надо говорить «у нее», а еще лучше сказать «у писателя».

Алина закатила глаза.

— Куда катится мир! Люди читают всякие бредни!

Юра стиснул зубы. Я поняла, что он сейчас сделает, положила руку ему на колено и чуть сжала ногу. Шумаков крайне нервно относится к людям, готовым ткнуть длинной иглой в больное место литераторши Виоловой. Я многократно объясняла ему: «Поверь, я не реагирую на щипки, давно привыкла к глупостям, которые пишут обо мне журналисты, и игнорирую злобные высказывания в свой адрес».

Но Юра все равно бросается на моего обидчика с шашкой наголо, вот и сейчас он произнес ледяным тоном:

— Женщине, которая рассказывает о превращении мозга в сыр, не следует критиковать чужое творчество. Вы читали хоть один роман Виолы?

— Нет, — с брезгливостью выдала диетолог. — Никогда не возьму в руки подобную литературу.

— Если вы не читали ее произведения, откуда такое пренебрежение? — Шумаков явно решил поставить Алину на место.

Та растерялась, и тут оживилась Аня:

— Если вы прихватили на судно пару своих детективов, дайте мне, я вас обожаю. Арина — это псевдоним?

— Да, — слегка успокоился Юрасик, — по паспорту она Виола Тараканова.

— Разве можно ожидать душевной тонкости от людей, которые с утра набивают желудок сосисками?! — выпустила очередную отравленную стрелу Алина.

Юра вновь побледнел, но тут Самойлов встрепенулся и взял инициативу в свои руки:

— У нас остались три красавицы: Ирочка, Света и Лизонька. Катя, моя жена, занимается благотворительностью, она основала приют для девочексирот. Мы берем в свою семью несколько воспитанниц по очереди, и они некоторое время живут с нами.