Дарья Донцова - Летучий самозванец

Невзоров стал переминаться с ноги на ногу.

— Оно, конечно, так. Да только как народу в Вакулово попасть? Автобус вечно набит битком, то придет, то сломается. Бабе Фене восемьдесят. Варька хоть и молодая, да сто кило весит, Иван Сергеевич на протезе, он по пьяни в комбайн ногой попал, а Субботиной двух вертлявых пацанов на горбу не унести. Машин ни у кого нет, а тут прямиком к доктору доставят. Труп на носилках лежит, люди у стен, на лавочках сидят, всем хорошо!

— Назад инвалидная команда как отправится? — неожиданно мирно спросил Юра.

— Из Вакулова маршрутки ходят, — объяснил Андрей, обрадованный улучшением настроения майора из Москвы. — Они в Крюков фигачат и по требованию в Паново притормозят. Ну не мог я людей выпереть, вы уедете, а мне с ними жить. Баба Феня хоть и старая, а злопамятная, и остальные не простят. Понесут по округе весть: в милиции одни сволочи работают, Невзоров высадил стариков с детьми, а сам в комфорте покатил! Ваш теплоход в Вакулово идет, добросьте меня!

— Как же ты по местности передвигаешься, когда теплохода под рукой нет? — не успокаивался Юра.

— На велосипеде! — признался Андрюша. — Но в пятницу он сломался навсегда! На новый я пока не накопил.

— Черт с тобой, оставайся, — принял решение Шумаков. — Я договорюсь с капитаном, но не попадайся на глаза гостям.

— Спрячусь мышкой, — обрадовался Невзоров. — Можно баул взять? Он на причале остался! Пожалуйста! Разрешите его прихватить, баул никому не помешает.

— Бери, — смилостивился Шумаков. — Горит озеро, гори и рыба.

— Вы очень человечный и добрый, — польстил майору Андрюша. — Не каждый поймет и разрешит баул при себе держать. Спасибо! Огромное! Мне его никак не оставить!

— Деревенские жители не испугались около трупа сидеть? — запоздало удивилась я.

— Так он не кусается, — хмыкнул Андрюша. — Лежит себе тихонечко, не буянит.

— Хватит болтать, — вновь закипел Шумаков, — а то передумаю! Рыси на пристань за своим приданым.

Невзоров втянул голову в плечи и со скоростью испуганной ящерицы юркнул к трапу.

Обед подали в пять двадцать. Не успела вся честная компания сесть за стол, как я ощутила толчок и поняла, что теплоход, отчалив от Панова, лег на курс к Вакулову. В столовой аппетитно пахло супом, на первое подали чтото протертое, не слишком привлекательное на вид, но вполне приемлемое по вкусу. Гости бойко орудовали ложками. Первой светскую беседу начала Тина.

— А мне мама купила заколочки, — объявила она, — вот! Зелененькие! Красивые, да? Хорошие? Мама, почему тетя не отвечает?

— Солнышко, Алина обедает, — терпеливо пояснила Манана. — Когда я ем, я… Ну, продолжи, милая.

— Я ем! — захлопала в ладоши Тина. — А что у меня в тарелке? Каша? Не хочу! Фу! Не люблю геркулес! Мама! Ну пожалуйста! Мои заколочки лучше, чем у них, верно?

Тина ткнула пальцем в самый край стола, где чинно ели первое сироты. Я невольно посмотрела на девочек. Ира при помощи двух заколок, декорированных пластиковыми божьими коровками, сделала два хвостика. Светлана украсила такой же челку. Мне вспомнился точьвточь такой же аксессуар, найденный в санузле каюты Лизы, вероятно, Катя покупает воспитанницам некоторые вещи оптом.

— Мои красивше, — подпрыгивала Тина.

— Не надо хвастаться, — остановила дочь Манана.

Тина выпятила нижнюю губу и капризно затянула:

— Скажи! Мои самые хорошие!

— Конечно, — неожиданно ответила Ира, — не волнуйся. Наши заколки неудобные, они вечно из волос выскальзывают и теряются!

Тина забила в ладоши и опрокинула на скатерть бокал с водой.

— Если ребенок не умеет вести себя прилично, его следует оставлять дома, — жестко заявила Алина. — Для хорошего усвоения пищи ее нужно принимать в комфортной обстановке, наслаждаясь классической музыкой.

Тина ощутила исходящую от Бортниковой агрессию и повернулась к ней:

— Я плохо себя веду?

— Отвратительно, — не сжалилась над больной Алина, — гаже некуда. Ешь молча!

Глаза бедной девушки наполнились слезами, она зачерпнула ложку супа, поднесла ко рту и раскашлялась. Брызги полетели в разные стороны, Манана протянула дочери салфетку.

— Прикрой ротик.

— О боги! — закатила глаза Алина.

Ира снова оторвалась от обеда и спросила у Кати:

— Можно я возьму Тину и мы посидим в каюткомпании?

— Правильное решение, — одобрила Катя.

Ира повернулась к Тине:

— Хочешь посмотреть мое рукоделие? А ты покажешь мне новые заколки.

Тина рванулась со стула и чуть не упала, запнувшись о ковер. Ира подхватила девушку и быстро ее увела. Манана со спокойствием патриция доедала суп. Наверное, мать придерживается политики невмешательства, считая, что Тина имеет право на полноценное общение, не стесняется умственно отсталой дочери, не прячет стыдливо ее в четырех стенах, а выводит в свет. Если комуто не нравится отстающая в развитии девушка, то недовольный волен встать и уйти. Я мысленно зааплодировала Манане. Она молодец, а коекому необходимо понять: люди бывают разные, а солнце восходит для всех, оно светит не только академикам, но и таким, как Тина.