Дарья Калинина - Дай! Дай! Дай!

– Конечно. А почему ты спросила, девочка?

– Может быть, у вас кавалер завелся?

– Вот уж нет! Зачем он мне в моем-то возрасте?

– Да какой там у вас возраст!

– Ах, что ты, милая, я уже совсем старушка!

– Не выдумывайте, тетя Люся. Вы у нас еще в самом соку.

– Да все равно кавалеров-то нет. Вот был у меня один на примете, да и тот…

– Вы про нашего дядю Борю говорите?

– Про Борю, – печально вздохнула тетя Люся. – Да, про него.

– А вы с ним близко общались? Может быть, он вас и замуж звал?

– Звал, – как-то уж совсем тоскливо произнесла тетя Люся. – Шутил, оказывается. А я-то дура…

Она не договорила и махнула рукой. А подруги переглянулись. В тете Люсе они сегодня увидели что-то новенькое. Она что же, была влюблена в своего соседа? А как же тогда ее обещание помочь Лебедевой рассекретить тайны Паршавина? Тетя Люся клялась и божилась, что раздобудет какую-нибудь интересную информацию про Паршавина.

И что? Не очень-то это похоже на поведение любящей женщины. Скорей уж смахивает на поведение оскорбленной и обиженной дамы сердца, жаждущей мести и реванша. Не важно какого, но реванша, торжества над своим обидчиком.

– Тетя Люся, а вот та женщина, которая приходила к вам, она кто?

– Какая женщина?

– Не притворяйтесь, тетя Люся. Та женщина, которая Лебедева.

– Ах, Аллочка! – расплылась в приторной улыбке тетя Люся. – Это моя подруга. Очень давняя и хорошая.

А Лебедева утверждала, что познакомилась с тетей Люсей случайно и не так давно.

– А как же так получилось, что ваша подруга одновременно явилась приемной матерью дочерей вашего покойного соседа?

Тетя Люся вся сморщилась и скрючилась, словно ей было невыносимо больно и холодно.

– Умоляю вас, девочки, – пролепетала она. – Это не моя тайна! Я не могу вам ее открыть.

– А чья? Чья это тайна? Лебедевой? Это она убила Паршавина? Это ее вы выгораживаете? Чтобы покрыть делишки подруги, вы придумали, что Никита приходил к дяде?

– Ах нет! Не делайте из меня чудовища! Никита в самом деле в тот вечер был у своего дяди. Это правда. Но Аллочка… Она пришла раньше. И когда все это произошло, она буквально умоляла меня не выдавать ее следствию. Сказала, что просто поговорила с Борей, и все.

– И все?

– Все! Поговорила, а потом наверх поднялся Никита.

– Значит, та женщина, с которой столкнулся Никита, была Алла Лебедева?

– Ну да.

– И это она пригрозила ему смертью, если он начнет болтать и выдаст ее следователю?

– Никита и Аллочка не были знакомы!

– Но Лебедева была в квартире вашего соседа? Она могла убить его?

– Алла – замечательная женщина. Прекрасная мать и верная супруга. В голове не укладывается, как она могла так поступить!

Набычившись, Ритка смотрела на тетю Люсю.

– Ну и врунья же вы! – возмущенно воскликнула она. – Оговорили Никитку, а ведь правда совсем проста.

– Что же это за правда, Риточка?

– Небось Лебедева приплатила вам за молчание. Конечно, такая богатая дама, и вы с ней дружите. Конечно, она вам заплатила, чтобы вы перед следователем не упомянули про нее, но зато вспомнили про Никитку. Отсюда и сегодняшние ваши деликатесы. Раньше-то вы не больно себя свежим виноградом и икоркой баловали. Больше все яблочки «эконом» и селедку трескали!

– Риточка, как ты можешь так говорить?

– Могу! Могу, потому что вы страшная врунья. И вы фактически покрываете преступницу!

– Но я правда видела твоего Никиту.

– И Лебедеву тоже!

– Ну, и ее видела. Но ведь Аллочка не могла.

– А Никита мог?

– Никита все-таки мужчина, – осторожно пробормотала тетя Люся, но, заметив зверский взгляд Ритки, тут же спохватилась и воскликнула: – Что я говорю, старая дура! Никита тоже не мог!

– Он не мог, она не могла. А в результате ваш сосед мертв. Кто-то из них убил его!

– В квартире полно отпечатков пальцев Никиты.

– Но кто-то должен был подкинуть в квартиру улики против Никиты. Не сам же он это сделал. Уверена, это выходка Лебедевой. А отпечатки… Отпечатки могут найтись и ее. Главное, если экспертам будет с чем сравнивать.

– Ты предлагаешь сдать им Аллочку? – заплетающимся языком спросила тетя Люся у девушки. – Мою подругу?

– Не сдать, а проявить гражданскую сознательность. Если ваша подруга примется убивать направо и налево, вы и дальше будете ее покрывать?

– Ах, я не знаю. Это все так ужасно. На одной чаше весов Никита, а на другой Аллочка. Как трудно выбирать.

– Выбирать будет следователь, – строго сказала Рита. – А вы просто должны упомянуть при нем о своей подруге Лебедевой, которая заходила к вашему соседу в тот злополучный день. Понятно?