Людмила Ситникова - Прайс на прекрасного принца

– Отец…

– Клим, не перебивай. Я устал жить! Поверьте, это не пустые слова. Устал мешать вам, да что там… я сам себе осточертел до коликов. Проклятущая боль доводит меня до ручки, и мне… мне нужна ваша помощь.

– Сделаем все, что пожелаешь, – с придыханием выпалил Клим.

– Надеюсь, сынок, я очень на это надеюсь.

– Папуль, как тебе помочь? – Яна погладила отца по голове.

– Даруйте мне скорейшую смерть!

Германовы опешили.

– Отец, шутка неудачная!

– Я не шучу, Клим, я действительно прошу вас дать мне умереть. Вы обязаны выполнить мою просьбу.

– Это даже не обсуждается! – Клим нервно заходил взад-вперед по комнате. – Как тебе в голову пришла столь бредовая мысль? Отец, одумайся, о чем ты просишь?!

– Таблетки, – Альберт кивнул на упаковку пилюль. – Если принять сразу несколько штук, я засну навечно и наконец обрету покой.

– Ты не в себе!

– Есть еще второй вариант, правда, он менее комфортный. Вы увольняете сиделку, а я прекращаю принимать таблетки. Смерть не замедлит прийти….

Яна прижалась к Еве:

– Папуль, ты взволнован. Давай мы сейчас закроем эту тему и…

– И не будем открывать ее никогда! – отрезал Клим.

– Отказываетесь выполнить последнее поручение отца?

– Твое поручение граничит с сумасшествием! И хватит, честное слово, ты перегнул палку.

Альберт Осипович закрыл глаза.

– Жаль, что мы не пришли к общему знаменателю. Жаль…

– Папочка, поспи. – Ева чмокнула отца в лоб.

– И пусть тебе приснятся сладкие сны, – молвил Марк.

– Может, хватит ерничать? – дернул брата за рукав Клим.

– Следи за собой, умник!

Видя, что между сыновьями завязывается очередная перепалка, Альберт попросил детей удалиться.

– Позовите Викторию, а сами можете отправляться по своим делам.

Клим заперся в кабинете. Слова отца глубоко засели в его голове. Как он мог просить собственных детей, чтобы те даровали ему смерть?

– Скорее бы забыть этот кошмар!

Через час в дверь постучали.

– Ну кто там? Я же просил меня не беспокоить.

В кабинет прошествовали Ева, Яна и Марк.

– Извини, что мешаем тебе заколачивать бабки, – начал Марк, – но у нас экстренный разговор.

– Тогда начинайте.

Троица никак не решалась заговорить. Наконец Ева произнесла:

– Клим, ты только, пожалуйста, не кричи, пока не дослушаешь нас до конца. Понимаешь… мы сейчас были у меня в спальне и…

– Разговаривали об отце, – встрял Марк. – Нам показалось, что его просьба на самом деле не такая уж и безумная.

Клим не поверил своим ушам.

– У тебя осталась хотя бы капля мозгов?! Или ты их все растерял в ночных клубах?

– Клим. – Ева положила руку Марку на плечо. – Если папа утверждает, что ему жизнь не в радость, может, стоит задуматься над сказанным? Вдруг ему и правда чертовски плохо? Ты же понимаешь, он не поправится. Прогнозы врачей неутешительны, чуда не произойдет.

– Ева, я не желаю вас слушать!

– Он страдает.

– Возможно, – взорвался Клим. – Но он живет! Живет, поймите вы это своими тупыми головами! Наш отец жив, он дышит, видит, слышит, разговаривает. И никто из нас не вправе решать, когда ему отправляться на тот свет.

– Он сам так решил.

– Плевать! Его мнение меня не волнует. А то, о чем толкуете вы, называется преднамеренным убийством.

– Не горячись, брат.

– Да пошел ты! Я вас предупреждаю: если вы совершите необдуманный поступок, вам придется ох как несладко.

– Мы хотели посоветоваться.

– Не о чем здесь советоваться! Повторяю для особо одаренных – отец будет жить столько, сколько ему отмерено свыше.

Яна покинула кабинет первой.

Ева с Марком уходить не торопились.

– Клим, ты подумай на досуге, не кипятись.

– Вон! Пошли вон!

В гостиной Марк скорчил гримасу:

– Я предупреждал, что это бессмысленно.

– Не знаю, Марк, не знаю, как быть. Мне жалко отца, я не могу смотреть на его страдания, и в то же время я согласна с Климом, – сказала Ева.

Марик посмотрел на часы:

– Все, мне пора. Мы сегодня зависаем у Костяна.

– После всего случившегося ты так спокойно едешь веселиться?

– А что, собственно, случилось?

Ева горько усмехнулась:

– Иногда мне кажется, что у тебя нет сердца.

Марк дотронулся до груди.

– Есть! Можешь послушать, как оно бьется, – рассмеявшись, парень удалился.

В день смерти Альберта Осиповича Еве никак не удавалось заставить отца принять лекарство.

– Ева, не настаивай, – твердил старик. – Я отказываюсь принимать таблетки.