Людмила Ситникова - Прайс на прекрасного принца

Договорившись с Брониславой о встрече, Копейкина порулила в область.

Машину Катка решила оставить не у ворот особняка, а на въезде в коттеджный поселок. Почему она захотела поступить именно так, а не иначе, сказать затруднительно.

Дойдя до калитки, Катарина беспрепятственно прошла на участок и направилась к широкому мраморному крыльцу.

Дверь открыла сама Бронислава.

Сегодня экономка выглядела неважнецки. Осунувшееся лицо, круги под отекшими глазами и подрагивающие губы заставили Кату внутренне сжаться и ощутить некий дискомфорт.

– Бронислава Егоровна, вот ваш журнал. Возвращаю в целости и сохранности. Спасибо вам.

Бабулька кивнула.

Не торопясь откланиваться, Ката попросила стакан воды.

– Во рту пересохло. Не откажете?

– Да о чем разговор. Проходите в кухню. А может, чайку?

– Хм… а хозяева не будут возражать против присутствия постороннего человека в доме?

– Раз вы приехали ко мне, значит, вы уже не посторонняя, к тому же кроме прислуги в доме никого нет. Клим с Яной на работе, Юрий в институте, а Эльвиру вызвали в прокуратуру.

– В прокуратуру?

Бронислава остановилась.

– Два дня тому назад у ворот особняка был убит Марик. Его ударили по голове чем-то тяжелым. Врач сказал, что мой мальчик умер мгновенно. Не мучился.

– Разбойное нападение?

– Может быть… у Марика украли золотые часы – подарок Клима на двадцатилетие, и мобильный телефон.

Ката попыталась сосредоточиться. Известие о смерти Германова сбило ее с толку. Что же это получается? За последний месяц от рук убийцы на тот свет отходит второй член семейства!

– Кухня там, – прошептала Бронислава Егоровна.

Усадив Катку за стол, экономка включила чайник.

– Сейчас приготовлю чай.

Сделав шаг, Бронислава схватилась за сердце. Вовремя подоспевшая Катка успела подхватить стонущую пенсионерку.

– Не пугайтесь, это уже третий раз за двое суток. Не могу в себя прийти. Марк… он же еще жизни не познал! Был в самом расцвете. За что?

– Бронислава Егоровна, вам необходимо прилечь.

– А как же чай?

– Чай подождет. Я помогу вам дойти до вашей комнаты.

– Сейчас отпустит.

– Нет, нет, не сопротивляйтесь.

Сморщившись, экономка махнула рукой:

– Комнаты для прислуги прямо по коридору. Моя спаленка – крайняя.

В спальне, уложив Брониславу на кровать, Катарина присела на круглый стул.

– У вас есть таблетки?

– Не надо лекарств. Я отлежусь, мне уже полегчало. Правда.

– Тогда я останусь с вами. И не спорьте. Кстати, а где кухарка, почему ее нет на кухне?

– Лидочка в соседней комнате, с Биночкой. Бедная девонька, она, как узнала о смерти Марика, так и слегла. Представляете? Второй день от еды отказывается, лежит, в потолок смотрит и плачет. Лидочка не знает, какому богу молиться, чтобы Бина стала прежней.

– А… почему Бина так тяжело переживает смерть Германова? Простите, я не так выразилась…

– Да вроде у них отношения были. – Бронислава понизила голос: – Молодые оба, каждый день друг другу на глаза попадались. Ну, то да се… Хотя подробностей я не знаю.

– Не хочется сыпать соль на рану, но я должна спросить: кто обнаружил тело Марка?

– Сосед. Он на работу утром мимо наших ворот проезжал и Марика заприметил. Мальчик лежал на снегу, а рядом – кровь… Это мне Лидочка сказала. Сама-то я только в полдень из Евочкиной квартиры сюда приехала.

– Говорите, сосед ехал на работу? Значит, было утро?

– Без чего-то восемь.

– А куда, интересно, собирался Марк?

– Он не собирался, наоборот, возвращался. Марк частенько проводит ночи напролет вне дома. Я хотела сказать… проводил. Мальчик он компанейский, общительный, друзей у него много. Вот они и штурмуют увеселительные заведения. Молодость, – снова повторила Бронислава. – И я, в отличие от многих моих ровесников, молодежь не осуждаю. Ну когда, как не в молодые годы, человек может развлекаться на всю катушку? В сорок лет как-то несолидно по дискотекам бегать, опять же, на пятом десятке в ночном клубе с юнцами не повеселишься. Всему свое время. Марик был мальчик без комплексов, он очень любил жизнь и старался взять от нее все. А она вот… видать, решила, что с него достаточно. – Бронислава заплакала.

– Успокойтесь, а то опять будет плохо с сердцем.

– Мне это уже не важно, – отмахнулась экономка. – Кому я нужна, старая развалина на восьмом десятке? Сама живу, а мои родненькие на том свете. Евочка, Марик… Я ж их с рождения воспитывала, с пеленок! Они мне как родные детки были. Я вам рассказывала, помните?