Татьяна Луганцева - Так держать, подруга! [сборник]

— Да, я не сдержалась! Я как часы увидела, так все! Потом, кто же знал, что они пойдут на такое, — оправдывалась Надя.

— Ты их рожи видела? Уголовники! Кто тут еще с трупами работать будет? Вот и нарвались! Я что-то такое предчувствовала! — сокрушалась Тася.

Внезапно над их головами послышались грубые шаги и возбужденные мужские голоса.

— Вы с ума сошли?! Вы что творите?! Кто дал право?!

— Так они нарисовались ночью, на вопросы не отвечали, явно не просто так. Ну а потом выдали себя! Этот идиот забыл вытащить симку из телефона того богатого фраера, что на днях похоронили! Вот-вот! Пить надо меньше! А когда телефон зазвонил, решил, что это его, и ответил. Вот баба и напряглась, да часы еще узнала. Что нам оставалось делать? Они грозили полицией! Нас бы повязали, и все бы вскрылось!

— Идиоты! Сами опростоволосились, сами и должны были ответить! Да! Сели бы, значит, за воровство! — Судя по начальственному тону, это был главарь. — А вы что наделали?! Вы знаете, что теперь вам впаяют? Избиение! Похищение! Да еще меня втягиваете? Уроды!

— Нет, я в тюрьму больше не пойду! — заголосил один из бандитов.

— Я тоже — пас! — вторил ему другой.

— А что вы предлагаете? — спросил главарь.

— Мы сейчас заберем все свое добро и в бега.

— А баб куда? Мне хотите оставить? Нет уж! Сами наследили, сами и убирайте!

— И то верно! Шмальнуть их придется! А что?

— Что?! Это — пожизненное!

— Но их нельзя отпускать! Эх, вся жизнь насмарку из-за каких-то двух теток…

— Два трупа на себя повесить хотите?

— Выхода другого нет! — ругались бандиты.

— То есть вы в бега с барахлишком, а два трупа у меня на кладбище оставить хотите?

— На то оно и кладбище, чтобы здесь покойники были! — попытался пошутить один из них.

— Смешно!

— Да мы зароем их в любую могилу!

— А если кто-то знает, что они здесь?

— Пусть знают! Были — и ушли! А телефоны мы у них сразу отобрали! Они не успели сообщить, что на них напали! И в полицию они еще не обращались! Они пришли сюда разнюхать и найти доказательства, а дальше — все! Исчезли!

— Все равно! Хотите замочить — только не здесь! Куда хотите везите! В лес, за город, в речку! Я не при делах.

— Ну ты сам подумай! Здесь кладбище! Тихо! Спокойно! Никто не будет его перекапывать! Если хочешь, мы похороним их не вторым этажом, а глубже зароем, под покойника. Давай соглашайся! На тебя больше подозрений падет, если кто заметит наши перемещения и то, что мы что-то выносим.

— Да чего выносить? Замочить их, бросить в багажник и вывезти.

— А вдруг в лесу кто увидит? Нет, зарыть лучше здесь.

— Да кто тебя увидит в лесу? Если только леший!

— А вот не скажи! Уши и глаза везде могут объявиться! На этом и горят часто!

— Ладно, поднимайте баб! Кончать их будем! — приказал главарь. — А там разберемся! Но учтите, я ни при чем по-любому! Ваш косяк!

— Заметано, шеф! Их не найдут! А если найдут, свалите все на нас! Мол, были работники, вы их уволили, и, конечно, не знали, чем они промышляли.

Тася с Надей слушали все это и не верили своим ушам.

— Этого не может быть. Мне не одной это слышится? — прошептала Надя.

— Они реально решили нас убить! — белая как мел, пролепетала Таисия.

Люк в потолке открылся, резко ослепляя их светом, и в проеме появилась лестница.

— Вылезайте, ведьмы!

Женщины прижались друг к другу. Они понимали, что их ждет наверху, и поэтому не спешили вылезать.

— Я долго буду ждать?!

— Нет, — дрожащим голосом ответила Тася.

— Или вылезете сами, или я за волосы вытащу! Ну! Или угроблю прямо там!

Тася и Надя на трясущихся ногах полезли по лестнице. Пока они были живы, оставался шанс уговорить преступников не совершать ошибки.

Но как только они появились на поверхности, на них тут же набросились и связали грубой веревкой.

— Пожалуйста, не надо! Вы что делаете? Мы будем кричать! Помогите! — попробовала крикнуть Надежда.

— Кричи-кричи! Кто тебя тут услышит? Дуры! — рявкнул небритый.

— Отпустите нас! Мы все поняли! Пожалуйста! Мы никому ничего не скажем, — заплакала Таисия.

— Да, конечно! Мы верим! — засмеялись бандиты.

— Зря вы пришли, — покачал головой третий мужчина с солидным животом, которого они еще не видели.

Вид у него был тоже совершенно бандитский. Ждать от такого жалости — все равно что летом снега. У Таси от ужаса спутались все мысли. Перед страхом неминуемой гибели, от отчаяния и ужаса внутри все похолодело. Чтобы женщины не стонали, не кричали и не рыдали, рты им заклеили скотчем.