Полина Дельвиг: Рыбалка у медной горы

— Да вы что, издеваетесь? — охнула Даша. — Ну, так я и знала… Надо было мне вчера все самой проверить.

А по раскисшему снегу уже семенили модельные лодочки.

— Доча, и совершенно ничего проверять: там исключительно подарки для вас. Приедете, все разберете, повесите на плечики…

Даша была просто в отчаянии.

— Мама! Да зачем же мне тащить твои подарки через полстраны, потом обратно, а потом…

— «Потом», моя дорогая, может вообще не настать! — отрезала мать. — К тому же, повторяю, там все только самое необходимое.

— Господи, ну какое «самое необходимое» могло занять три огромных баула?

— Как три? Почему три? Коля, а где еще две сумки? — засуетилась мама.

Услышав про «еще две сумки», Даша кинулась

— Стоять! Не двигаться! Все — больше никаких сумок. — Она широко развела руки в стороны. — Мы немедленно садимся и уезжаем. Все остальное потом, когда вернемся.

— А лыжи? — Мама сложила губы ехидным бантиком.

Но Даша пребывала в таком ужасе от количества багажа, что ей уже и лыжи были не нужны. Она вступила в отчаянную перепалку с матерью, предоставив, таким образом, свободу действий отцу. В результате не успела привести и половину аргументов, когда заметила, что отец забивает в разбухший джип последнюю сумку.

— Ну, все, с богом! — Довольная мать оборвала спор на полуслове — сразу, как только убедилась, что машина полностью загружена.

Поцеловав стенающую Дашу и повизгивавшую Ксюшку, Татьяна Леонидовна промокнула слезу платочком.

— Давайте, девочки… Счастливого вам полета, ведите себя хорошо…

И еще одна слеза скатилась по заплаканному лицу.

— Приедете, вещи повесьте на вешалки…

— Мама! Хватит меня учить! Как-то я все-таки жила все эти годы.

Раздосадованная Даша поспешила сесть в машину.

— Вот именно, что «как-то», — всхлипнула мать и прижалась к отцовскому плечу.

В воздухе носились вихревые облачка снежинок. Попадая на стекло, снежинки тут же таяли, превращаясь в тонкие струйки дождя. Дворники лениво смахивали воду с лобового стекла, оставляя дугообразные влажные полосы. Прилепившись носом к окну, Ксюшка с интересом разглядывала пролетающие вдоль кольцевой дороги магазины, автосервисы, рынки… Все казалось одинаково серым и мокрым. Даша, полуприкрыв глаза, время от времени поглядывала на часы и дорожные указатели — мама так запугала ее всяческими невзгодами, что она тоже начала волноваться. Однако, несмотря на рабочий день и отвратительную погоду, они продвигались без особых проблем и пробок, а значит, и прибыть во Внуково должны были с существенной форой.

«Да найдем что делать…» — думала она под монотонное шуршание широких шин.

Аэропорт Внуково выглянул из-за сосен неожиданно. Даша чуть приподнялась.

— А я слышала, его вроде как реконструировали… — разочарованно протянула она.

— «Вроде как» реконструировали. — Водитель засмеялся. — Не переживайте, внутри еще хуже.

— Утешили. — Даша вздохнула. — С другой стороны, нам же не ночевать здесь.

— Ну, это как получится, — снова засмеялся водитель, аккуратно втискиваясь между двумя маршрутами. — Вам помочь выгрузиться?

— Если можно. Боюсь, одной мне не справиться. Тяжело отдуваясь, шофер выставил последнюю сумку на асфальт и окинул багаж скептическим взором:

— Вас хотя бы там встречают?

— К счастью — да. Мама предусмотрительно заказала трансфер. Там ведь от аэропорта еще километров сорок.

— Ну что ж, тогда желаю счастливого пути.

— Спасибо, — кисло ответила Даша, — и вам не болеть…

Сестры принялись перетаскивать вещи в аэровокзал. Тяжелее всего дались чемоданы — они хоть и были на колесиках, но все равно весили, как два слона, а слона хоть так тащи, хоть на колесах — легче не будет. На переход, который обычно занимает минут пять, им понадобилось не меньше двадцати.

— Ксюха, — разминая затекшие пальцы, пробормотала Даша, — ты пока стой здесь, вещи охраняй, а я схожу, узнаю, где наша стойка.

Пробегав минут пятнадцать и не найдя никакого сообщения об их рейсе, Даша переполошилась — неужели посадку уже закончили — в кои-то веки мать оказалась права, говоря, что приезжать надо за четыре часа. Однако кое-какие сомнения все же оставались: закончить посадку за три с половиной часа — это все-таки жестоко. Без особой надежды она подошла к справочной.

— Простите, а на Магнитогорск рейс… Уже все?

— В каком смысле «все?» — Девушка в униформе смотрела строго.

— Улетел?

— Как же он мог улететь, если еще даже посадку не объявляли?