Анастасия Монастырская: Робинзон по пятницам

Как преподаватель я случай особый. Прогульщиков в черный список не заношу, тестирования не провожу, лекции читаю без зауми, с юморком. Отпускаю на пятнадцать минут раньше. В профсоюзах не состою, в собраниях не участвую. Что еще? Вспомнила! Терпеть не могу принимать экзамены и зачеты. Пардон за физическую подробность: от глупостей у меня начинается мигрень. Именно поэтому я так и не смогла стать репетитором. Вбивать в чужие головы даты жизни великих писателей или то, о чем думал Лев Толстой, когда писал о Платоне Каратаеве — увольте, я лучше посижу на голодном пайке. Стройнее буду. Впрочем, голод, благодаря бывшим мужьям, мне теперь, похоже, не грозит. В отличие от поборов…

Поборы — мой крест до того, пока не разорюсь. Как только сотрудникам стало известно о свалившемся на меня богатстве, мгновенно выстроилась очередь.

— Эфа, не одолжишь ста долларов до зарплаты. Сапоги нужны…

— Эфа, хотели купить машину, не хватает пары тысяч… Лучше бы в евро.

— Эфа, мы собираемся всей кафедрой. Встреча Нового года. Сама понимаешь, отказаться смерти подобно, а зарплату задерживают. Не закажешь ресторанчик поприличней, человек на пятнадцать-двадцать?!

И, наконец:

— Стефания Андреевна, факультет находится в плачевном состоянии. Необходим ремонт. Ваш долг как сотрудника помочь нам. Думаю, сто тысяч долларов на первое время хватит. Можно наличными и мне в руки. — Это уже декан.

Я не жадная, я — экономная. Никогда не понимала людей, сорящих деньгами. Сто баксов туда, сто сюда, глядишь — ничего не останется. Если каждому страждущему подавать, то тебе уж точно никто не даст. Нельзя сказать, что я к этой мысли пришла сразу, ничего подобного: сперва, как дура, раздавала столько, сколько просили. Свои люди — сочтемся. Но время идет, а долги никто и не собирается отдавать, более того, вчерашние приятели и подруги перестали со мной общаться. В глаза холодно улыбаются, за спиной перемывают кости, но почему-то не стесняются попросить снова. Однако теперь я ученая: на все просьбы отвечаю, что деньги вложены в ценные бумаги, сама питаюсь капустой и морковкой, зарплату не трачу — коплю на новую шубу. Народ обижается, а толку: у меня и снега зимой не допросишься. Повторяю, я не жадная, я — экономная. Поняли все, за исключением Игоря Трохименко, декана нашего факультета. Раз в неделю, словно по расписанию, он приходит ко мне просить деньги. Повод всегда один — ремонт альма матер. Зато запрашиваемая сумма скачет, как давление у гипертоника. То вверх, то вниз. Меж тем альма матер находится в цветущем состоянии. Мраморные лестницы, удобные аудитории, гардероб, библиотека, компьютерный класс, большой буфет, бар и роскошные туалетные комнаты. Как шутят студенты: если хотите понять уровень образования, загляните в сортир. У нас очень высокий уровень образования. В стиле евро.

Возникает вопрос, а на что декану требуются наличные. Вариантов масса: женщины, азартные игры, крупные покупки, долгие путешествия и, пардон, банальный шантаж. Зная своего босса, я бы предположила последнее. Достаточно взглянуть на товарища Трохименко, чтобы понять: в его личном шкафу скелет на скелете, сразу и не разберешь, какой из них главный. Очень любопытно, который все-таки послужил причиной для шантажа?

Об этом я его, кстати, вчера и спросила. Ближе к вечеру Трохименко заявился на кафедру. К несчастью, я была одна… Бессознательно потирая едва заметный шрам на щеке, он завел знакомую песню:

— Ваш долг, Стефания Андреевна, помогать родному институту. Все помогают по мере сил, и только вы остаетесь в стороне. Нехорошо! Иначе я буду вынужден поднять вопрос о вашем увольнении.

— На каком, простите, основании… — терпеть не могу подобные заявления, особенно, когда меня при этом раздевают глазами.

— На основании утери связей с родным институтом.

— Игорь Борисович, переведите, пожалуйста, вашу казуистику на нормальный русский язык. Итак, с кем конкретно я потеряла связь?

— Со мной… То есть с институтом… Постоянно опаздываете, являетесь на работу в джинсах, позволяете студентам называть себя на "ты"…

— Американский вариант.

— Мы в России!

— Спасибо, что напомнили!

— Вы пьете пиво!

— И еще красное вино. Предпочитаю сухое.

— Возмутительно! Вы недостойны высокого звания педагога!

— Ну вот, пошла демагогия. Контрольный вопрос, Игорь Борисович. Если я сейчас выпишу чек на предъявителя, я буду достойна столь высокого звания?!

— А сумма?