Анастасия Монастырская: Этюд в багровых штанах

— Жаль, я ведь к Феде по делу пришла, а что касается ваших амурных похождений, так мне до них интереса нет. Со своими бы разобраться. Но разве мужик это поймет? Он ведь до сих пор уверен, что я без него плачу и сохну, сохну и плачу. Теперь будет дуться не менее трех дней. Проверено. Отличный кофе готовишь, Эфа, — неожиданно она перешла на «ты». — Но я бы сейчас выпила чего-нибудь покрепче. Составишь компанию?

— Почему бы и нет? — легко согласилась я. Какая женщина откажется от знакомства с женой своего любовника. Тем более, если та не дура, не стерва, а нормальный симпатичный человек, да еще с чувством юмора?! Я не отказалась. Анна мне действительно понравилась. С ней было легко, интересно и спокойно. У людей подобного склада масса приятелей, но практически нет друзей. В подруги я не набивалась, а вот против приятельских отношений не возражала. Вдобавок перспектива провести время с мрачным Федоровым, которого хлебом не корми, дай только поскандалить и выяснить отношения, не радовала. «Из двух зол надо выбирать то, которое еще не пробовал», — сказал Винни-Пух, переводя взгляд с Пятачка на Кролика.

Вот я и выбрала Кролика, тьфу, Анну.

Найти приличное кафе не составило труда. Вечер трудного дня: народ уже успел выпить, отдохнуть и разбежаться по домам: показывали футбольный матч и новый отечественный сериал, причем одновременно.

К тому же выбранное кафе оказалось не из манерных: никаких запредельных коктейлей, сложных блюд и сомнительных десертов. Банальная карта вин, скромные салатики и холодные закуски, на сладкое — кусок яблочного пирога или мороженое, политое горячим шоколадом. Я остановилась на сухом красном вине и мясном ассорти. Анна презрительно фыркнула и взяла двести грамм коньяку. К нему шоколад. Заметив мой удивленный взгляд, пояснила:

— Терпеть не могу тех, кто закусывает коньяк лимоном. Вкус напитка моментально пропадает. Шоколад, напротив, раскрывает все ноты, которые есть у хорошего коньяка. Равно как и сигара. Но сигары не курю: пусть у мужчин хоть какое-нибудь удовольствие в жизни останется, а то мы, женщины, давно узурпировали все развлечения. Куда ни посмотри — всюду мы, бабоньки. Ну, давай, за нас, оптимистов:

— Мы еще встанем на ноги! В крайнем случае — на четыре ноги.

После столь замысловатого тоста мы легко и непринужденно болтали. О чем? О Федорове, разумеется. Забавно, но мы обе, не сговариваясь, воспринимали мужичка как неодушевленный объект, сомнительный приз, переходящий из рук в руки. Анна с огромным облегчением передала его мне в руки, а я с некоторыми опасениями вроде бы приняла сей бесценный груз.

— Честно говоря, я тебе не завидую, — призналась Аня, согревая бокал с французским коньяком в ладонях. — Жить с Федоровым сплошное мучение. «Божественную комедию» читала? Так вот, дантовский ад по сравнению с тем, что устроит тебе Федя — игрушки. Девяти кругов не хватит. Не спорю, что в конфетно-цветочный период он весьма неплох, при условии, что у него на это есть деньги, но в качестве мужа оставляет желать лучшего.

— Почему?

— Загибай пальцы. Он неряшлив, ленив, занудлив, ревнив, а подчас агрессивен и мнителен. Каждый недостаток можно терпеть по отдельности, но вместе подобный букет становится просто невыносимым. Ты скандалишь, пытаешься пролепетать что-то разумное о своих женских правах, но в конечном итоге, становишься неуверенной, замкнутой и плаксивой. Став женой, ты постоянно оглядываешься на мужа, стремясь получить положительную оценку любым своим действиям. Правильно ли себя ведешь, так ли причесана, одета, напомажена. Так ли приготовила лангет и не перепутала ли его невзначай с эскалопом? Заметь, что, несмотря на все усилия, одобрение получишь лишь в исключительных случаях. В общем, все, что ты ни сделаешь, всегда будет не так. Не плохо, но не так, — Анна отломила дольку шоколада и дрогнувшим голосом призналась: — Может, мы потому и расстались, что я вдруг захотела стать свободной.

— А как вы познакомились? — любопытство в голосе не скроешь, оно, как пузырьки от шампанского, так и рвалось наружу. Внешне Анна и Федор не смотрелись. Она гибкая, смуглая, стремительная, казалось, была воплощением жизненной энергии и уверенности. Он — тугодум, чуть рыхлый, вечно рефлексирующий по поводу и без. Но ведь было нечто, объединившее этих людей?!

— Познакомились на трупе, — бесхитростно сообщила Анна. — Я проходила свидетелем, а потом стала подозреваемой. Труп был моим любовником. То есть тогда он еще не был трупом, но уже был моим любовником. Тьфу, запуталась! В общем, нас свело преступление. Жуткое и кровавое. А вы как?