Дарья Донцова - Приданое лохматой обезьяны

– Вы отменили вызов, но наш центр создан для того, чтобы отлавливать опасные заболевания. Мы являемся коммерческой организацией, берем за анализы небольшую сумму, но, поверьте, лучше сдать кровь у нас, чем в инфекционной больнице – там вы можете подцепить заразу.

Я кивнула.

– Сейчас только сообразила. Наверное, набирая во второй раз номер платной «Скорой», я попала не по адресу. Со мной беседовал сонным голосом мужчина, он не произнес обычную фразу диспетчера типа «Вторая, слушаю». Наверное, очень разозлился за то, что его разбудили, и решил отомстить, наврал про отмену вызова. Но я теперь отлично разобралась в механике процесса: одна платная структура помогает другой. Если частная «Скорая» обнаруживает больного с подозрением на какую-нибудь чуму, то сообщает об этом не туда, где несчастного освидетельствуют бесплатно, а звонит вам. Сотрудники вашего центра хватают бедолагу, держат его необходимое время под наблюдением и затем вручают счет.

Улыбка Алексея стала шире.

– Госструктуры не справляются, у них недостаточное финансирование, не очень современное оборудование и скученность в отделениях. У нас другая картина. И обследование недорогое – господину Шумакову, например, выставили счет всего-то на пять тысяч рублей. Учтите, ему провели множество анализов, его исследовали на томографе и покормили обедом.

– Наверное, вы не в курсе, сколько в нашей стране получают пенсионеры, – вздохнула я, – для них названная вами сумма огромна.

– Стоит ли нам сейчас переходить на социальные темы? – проворковал Алексей.

Мне вдруг стало жарко, потом холодно, по спине потек пот, глаза наполнились слезами, и я выпалила:

– Ну почему мне так не везет с самого детства!

На лице Алексея появилось выражение бескрайнего изумления. Я попыталась побороть желание зарыдать, но не смогла справиться с плачем.

Дальнейшее я помню плохо. Словно из ниоткуда материализовался Юра в смешной зеленой пижаме. Шумаков обнял меня, что-то спросил. Я видела, как шевелятся его губы, но не слышала ни звука. Затем комната неожиданно закачалась, пол стремительно ушел из-под ног, стены завертелись, и погас свет.

– Вилка, ты как? – долетели до меня слова, как сквозь вату.

– Хорошо, – ответила я и открыла глаза.

Первый, на кого упал взгляд, был Юрасик.

– Ну и напугала ты нас! – выдохнул он.

– Подобное случалось с вами ранее? – деловито осведомился Алексей, который стоял с другой стороны кровати.

Я села.

– Ничего не помню. Кто принес меня в палату?

– Ты начала размахивать кулаками, – проигнорировав мой вопрос, сказал Шумаков, – говорить странные вещи.

– Я попросил устроить вас в лучшей палате, – влез со своим замечанием Алексей. – Вы беременны?

– Нет, – решительно ответила я. – А почему вы интересуетесь?

– В процессе вынашивания ребенка у будущей матери изменяется гормональный фон, – пустился в пояснения доктор. – Женщина становится излишне эмоционально возбудима, плаксива и истерична. Аналогичная ситуация случается с подростками и с дамами в климактерический период.

Я легла, натянула одеяло повыше и старательно закуталась в него.

– Давно забыла о тинейджерских проблемах, а до климакса мне еще далеко, и я не жду ребенка.

– Принимаете лекарства? – не отставал Алексей. – Противозачаточные пилюли? Медикаменты по жизненным показаниям?

Я поежилась.

– Иногда от головной боли цитрамон. Могу выпить аспирин. Очень редко, может, раз в год, – валокордин.

– Невинное лекарство, – задумчиво протянул Алесей. – Вам холодно?

– Слегка знобит, – призналась я.

Дверь в палату приоткрылась, появилась симпатичная медсестра.

– Алексей Николаевич, анализы готовы.

Врач пошел к выходу.

– Сейчас посмотрю на результаты и сообразим, что с вами, – пообещал он.

Мы с Юрой остались вдвоем. Шумаков кашлянул и неожиданно произнес:

– Вилка, я тебя люблю.

Меня охватило беспокойство.

– Доктор о чем-то умолчал? Я умираю?

Юра замахал руками.

– Нет, конечно! Почему ты спросила?

– Ты решился признаться в своих чувствах, – с подозрением пояснила я.

Шумаков поджал губы.

– Я часто говорю тебе хорошие слова.

– Нет. Может, хочешь сказать, но вслух не произносишь, – не согласилась я.

– Я стараюсь доставлять тебе радость, – продолжал Юра, – иногда покупаю цветы, детективы. Хм, смешно, ты ведь сама себе все это приобрести можешь… Еще картошку жарю на ужин. Не часто, но готовлю! Извини, больше я ничего не умею.