Дарья Донцова - Приданое лохматой обезьяны

Если бы Надя не играла, она могла бы постепенно вернуть долг, но Савельева не останавливалась – получала прибыль от очередной сделки с квартирой и, вместо того чтобы передать конверт с купюрами кредитору, бежала играть в покер. Результат, как правило, оказывался одинаков: проигрывалась не только наличка, но и появлялся новый долг.

Однажды, спустив очередную сумму, Надя поехала к своей подруге Ларисе, жене Константина Рублева. Лара материально не нуждалась – Костя ловко сориентировался на заре перестройки и за пару месяцев стал очень богат. Лариска накормила Надю, налила ей рюмку и стала жаловаться на свою тяжелую жизнь.

– Ну почему меня господь наказывает? Не могу родить ребенка! Костя уйдет к любовнице – дочь обожает, которую та родила. Сегодня муж якобы в командировку уехал на два дня. А я знаю, куда он подался. Ну что мне делать? Я в отчаянии.

Надя треснула кулаком по столу и зарыдала:

– Мне бы твои дурацкие проблемы! Нет детей, и не надо. Когда они есть, вот тут беда! Если меня убьют, что с Андрюшей будет? Попадет в приют.

Лариса испугалась, помчалась за валокордином, напоила подружку и уложила ее спать в комнате для гостей. Ночью Надя проснулась, услышав плач Лары, и пошла к ней в спальню. Как-то так вышло, что женщины, поговорив, придумали план.

Константина вполне устраивала Лариса. Он и раньше изменял жене, но никогда не думал о разводе. Брак – это брак, все остальное исключительно для бодрости. Но последняя его дама сердца, Маргарита Разбаева, оказалась хитрой. Она родила Эльвиру, и Костя привязался к девочке, стал даже подумывать, не поменять ли ему коней на переправе.

– Опасность представляет ребенок, – шептала Лариса. – Нет девчонки – нет проблемы. Если Ритку придавить, Костик сироту мне приведет. Предлагаю обмен: ты находишь способ избавить меня от Эльвиры, а я до копеечки выплачиваю твой долг барыге.

Услышав это предложение, Надюша испугалась.

– Нет! Ты с ума сошла!

Лариса пожала плечами.

– Как хочешь. Все равно я найму киллера, нынче это не проблема. Вспомни об Андрюше. Хорошо мальчику в детдоме будет? Соглашайся. Никто никогда ни о чем не узнает. Я уже все продумала. Эльвира посещает детский сад. Устрой туда сына и получишь возможность встречаться с девчонкой, не вызывая подозрений. Оглядишься там, поймешь, как лучше действовать…

Рассказчица замолчала и уткнулась лицом в ладони.

– Вы послушали Ларису, – тихо сказала я.

Савельева кивнула и, не отводя рук от лица, глухо продолжила:

– Рублева меня опутала крепче кредитора. На следующий день после беседы она отвезла ростовщику чемодан с долларами. Костя зарабатывал нереальные бабки, сам даже не знал, сколько в день имеет: миллион? Два? Три? Начало девяностых страшное, смутное время. Ларка меня спасла, но пригрозила: если Эльвира в течение трех месяцев не умрет, мне плохо будет.

– И вы подбили на преступление Кириллову? – сказала я.

Надя взяла бумажный носовой платок и осторожно промокнула глаза.

– В детском саду работали одни женщины. Они постоянно сплетничали, и нянечка из Андрюшиной группы рассказала мне про их бухгалтершу, которую так допекли соседи, что она поселилась в чулане, ночует там вместе с сыном. В общем, ужас, какая ситуация. И я поняла: вот он, мой шанс! Кириллова за квартиру любую вещь сделает. Я смогу избавиться от Эльвиры и не замараться. Не знаю, что вы там про меня подумали, но я не могла сама девочку жизни лишить. Я не убийца, не способна на такое! Но Андрюша… Очень уж я за сына боялась. Кто за ним присмотрит, если я за решетку угожу?

– О сыне Кирилловой вы не беспокоились, – не выдержала я.

Савельева вздернула подбородок.

– Ее даже не заподозрили!

– Зато вовсе невинная женщина, воспитательница Валентина Никитична, попала на зону и умерла там. А директор Клара Егоровна скончалась от инфаркта. Прибавьте сюда несчастную Эльвиру, – зашипела я. – Три жертвы! Вас совесть не грызет?

Надежда отвела взгляд в сторону, но все же возразила:

– Тетки получили за дело! Валентина Никитична не имела права оставлять детей одних, но наплевала на свои обязанности и пошла спать. Хорошо это, бросать ребят в комнате да еще с открытым окном? Рано или поздно кто-то непременно должен был упасть! Думаете, директриса не знала о поведении подчиненных? Вот только не надо из Клары Егоровны святую делать! С кухни сливочное масло, кефир, крупы и прочее уносилось. Ребятам варили пустой суп, а директриса себе сумки набивала. По-хорошему их следовало наказать.