Дарья Донцова: Блог проказника домового

– Но… – начал Борис, и тут у меня зазвонил телефон.

Я взял трубку:

– Слушаю, Никита. Секунду, включу громкую связь, пусть Борис тоже послушает.

– Боря, привет, – на всю комнату заорал Ветров. – Значит, так! Видео до меня не дошло! Сообщение тоже. И ты, Ваня, ничего не получал. Игоря Кирилловича Маслова убил грабитель. Печально, но это бывает. Найти преступника ну очень трудно. Висяк у нас. Конец истории.

– Но Константинова… – начал Борис.

– К Светлане Федоровне отправлен Сергей, мой зам, – перебил его Никита. – Он изымет у нее все материалы видеонаблюдений и объяснит, что за шантаж есть статья. Бабуля захлопнет рот.

– Получается, что мы покрываем убийцу, – сказал мой помощник.

– Кого? – спросил Никита. – Ты в курсе, кто лишил жизни Маслова? Знаешь, у кого при очередной попытке садиста Маслова поиздеваться над женой лопнуло терпение? Сообщишь, кто в состоянии аффекта дал по башке серийному убийце, у которого на счету минимум две жертвы, Ибрагимова и Филькина? Может, ты выяснил, скольких еще баб он под трамвай толкнул, голодом заморил? Увы, следствие такой информацией не располагает. Ваня, ты в курсе?

– Нет, – твердо ответил я. – О каком видео речь идет? Ничего я вам не отправлял.

– Ну и славно, – подвел итог беседе Никита.

Я положил трубку и решил перевести разговор на другую тему, повторил:

– Кота надо отнести домой.

– Так Наталья его на улице нашла, – напомнил Борис, – грязного, тощего, с больной лапой. Я его отмыл, подкормил, вот лапа еще не зажила. Кто-то Епифана сигаретой жег.

Меня передернуло.

– Вернуть его во двор? – спросил секретарь.

Я посмотрел в окно. На улице бушевала январская метель, мокрый снег лип на стекло. Я перевел взгляд на кота. Теперь он сидел на полу, сгорбившись, держа на весу левую переднюю лапку. Шерсть у него уже не выглядела клочкастой, хвост опушился. Рядом устроилась Демьянка. Собака и кот прижались друг к другу и уставились на меня.

– Епифан, пошли, – велел Борис, – возьму твой домик, миску, устрою тебя уютно в подвале.

– Нет! – возразил я. – Кот останется с нами. Демьянке веселее с ним. А то, когда мы уходим, собака одна скучает. Только ради нее даю приют Епифану. Похоже, они подружились. Вон как друг к другу прижались. Вопрос решен. Епифан теперь наш домашний кот. Точка.

– Иван Павлович, быть добрым очень трудно, – сказал Борис, – но у вас получается. Вы сострадательны не только к животным, но и к людям.

Я молча пошел в свою комнату. Нет, быть добрым легко. Просто надо представить себя на месте другого человека до того, как ты начнешь его осуждать.

Эрзац-голден – позолоченный металл, который часто используют для создания дорогой бижутерии.

Et cetera ( лат .) – и так далее.

См. книгу Дарьи Донцовой «Букет прекрасных дам».

Аврелий Августин Иппонийский, также Блаженный Августин (354–430) – христианский богослов, философ, один из отцов христианской церкви.

Вериги – железные цепи, кольца, шляпы и др., которые верующие носили для смирения плоти.

Библия, Исаия, 2:4.

Иван Павлович не к месту вспомнил джинна, главного героя книги Лазаря Лагина «Старик Хоттабыч». Полное имя волшебника – Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб.

Фамилия выдумана, но история подлинная.

«Времен очаковских и покоренья Крыма» – цитата из комедии «Горе от ума» А. Грибоедова.

Варум – почему? ( испорчен. немецкий. )

Куа – что? ( испорчен. французский. )

Черта постоянной еврейской оседлости в Российской империи с 1791 по 1917 год – это граница территории, за пределами которой запрещалось постоянное проживание евреев. Последним предписывалось находиться только там, где разрешено. Существовал список областей и городов, где евреям жить можно, а где нельзя. Исключение составляли евреи с высшим образованием, купцы первой гильдии, отслужившие рекруты, караимы, горские и бухарские евреи. Они могли жить, где хотят.

Реальная история.

Наташа вспоминает книгу Дарьи Донцовой «Львиная доля серой мышки».

A propos – кстати, между прочим.