Дороти Кэннелл - Ой, мамочки

Бен стиснул мою руку и простонал:

— Элли, я не могу в это поверить! Мне предстоит состязаться с фокусником, поставщиком расфасованной еды, ребенком и, что хуже всего, — с обычной домохозяйкой.

— Мужайся, мой мальчик!

Бен встал с кресла, глаза его превратились в черные омуты.

— Элли, ты не понимаешь! Это же унизительно! Мое мужское достоинство…

— Бога ради, Бен! Ты боишься, что миссис Лоис Браун станет по ночам охотиться за тобой с щипцами для орехов?

Он не ответил, так как перед нами возникла Джеффриз. Кружевной чепец съехал карлице на лоб; доведись моему кузену Фредди увидать ее лицо, он бы наверняка потребовал вывернуть его наизнанку. Улыбочка Джеффриз таила бездну очарования.

— Вы собираетесь скандалить или есть? — Она сунула нам поднос с искусно фаршированными грибами и креветками, обернутыми беконом. Во взгляде Бена смешались восхищение и зависть.

Дабы сгладить его молчание, я принялась загружать снедью свою тарелку.

— Простите, вы миссис Джеффриз?

— А уж это мое дело. — Кудряшки карлицы кокетливо подпрыгнули. — У женщины моего положения мало чего своего найдется. В моей родне все бедные и гордые. — С этими словами Джеффриз отвернулась и протянула свой поднос Бинго. Я слышала, как чудо-дитя рассуждает о содержании мяты в грибах и громко чавкает, раздувая щеки. Бедный ребенок. Так напоминает меня в детстве.

Повернувшись к Бену, я обнаружила, что он увлеченно беседует с мистером Хендерсоном Брауном, унылым супругом дамы в корсаже.

— Жарко сегодня, не так ли?

Мистер Браун уставился на Бена так, будто его попросили назвать десять крупнейших городов Югославии.

— Простите, но не мне судить о погоде. Лично я всегда мерзну.

— Грибы — высший класс, — вступила я.

— Да, но полезны ли они для наших желудков? — Возможно, тому виной его серо-бурые волосы, но мистер Браун вызывал у меня стойкие ассоциации с осликом Иа-Иа. — Как часто мы идем на поводу у минутных удовольствий, — с грустью изрек он. — Пойдет ли успех моей супруги ей во благо? А мне? Она всегда была такой простой, домашней, внимательной… что, если все это превратит ее в шуструю дамочку из «Санта-Барбары»? Вдруг ей взбредет в голову носить шляпки и прозрачные ночнушки? Я, знаете ли, непривычный к таким делам.

Морщины на его лице обозначились еще резче. Какая жалость! Он был бы настоящим красавцем, если бы не бремя забот, которое укоротило беднягу на несколько дюймов и сгорбило его спину.

— Как вы добрались до острова? — спросил у него Бен.

— На моторной лодке. Она ждала нас, когда мы подъехали к реке в семь часов. — Мистер Браун жестом обвел присутствующих. — Мы все прибыли вместе.

Снова неприятное напоминание о нашем опоздании. Сраженный открытием, что он не единственный кандидат в Кулинары, Бен наверняка подзабыл, что нарушил правила пунктуальности.

В целях трудотерапии я отправила супруга за минеральной водой для меня. Мистер Браун предложил составить ему компанию. Сам он не мог позволить себе выпить — что-то там с желудком или кишечником. Графиня тронула меня за руку.

— Ma chérie , давно вы уже в ожидании?

— Четыре месяца! — Бог с ним, с Беном, да и с минералкой! В конце концов, я уже сто лет не беседовала с женщиной.

— Что, такой маленький срок? — Она недоверчиво всплеснула руками. Ее светло-вишневые ногти были длиннее моих пальцев. — Вы… как это сказать… très grande для четырех месяцев. — Похлопав меня по животу, она повысила голос: — Эй, послушайте, разве она не огромная для четырех месяцев беременности?

Никто не смотрел в нашу сторону. Улыбаться мне расхотелось.

Француженка ущипнула меня за щеку, глаза ее блестели, как отшлифованные ониксы.

— Не надо смущаться! Наоборот! Зовите меня Соланж!

— У вас есть дети?

— А как же! У нас с Венсаном шестеро лапочек. И все с чудесными карими глазками и кудряшками.

— Как замечательно!

— Шесть милых пуделечков!

Когда мимо проплыла Дивонн, возлюбленная вампирша мистера Грогга, я спросила Соланж, известно ли ей, кто хозяин Менденхолла.

— А вы не знаете? — От удивления кожа туго натянулась на нарумяненных скулах француженки. — Как же, macherie , этот дом принадлежит великой актрисе Теоле Фейт!

К нам приковылял Пипс и попытался забрать мою тарелку, но мне просто необходима была хоть какая-то опора. Отринув глупые предрассудки, надо взглянуть стечению обстоятельств прямо в глаза…

— Лягушачьи ножки, — пропела Соланж.