Дороти Кэннелл - Ой, мамочки

Дверь в Красную комнату со стуком распахнулась. Чья-то рука отбросила Бена к столу. Тот опрокинулся, и в итоге Вен приземлился на скамеечку для ног. Толпа хлынула вперед; комната грозила треснуть по швам. Сперва у толпы было только одно лицо, но затем она начала распадаться, подобно кускам торта, и я увидела знакомых. Продавщица из магазина одежды, «прабабушка» и Барбара из парикмахерской, симпатичные близняшки, несколько человек из кегельбана: несказанно красивый юноша, мужчина в клетчатой рубашке. В толпе я заметила Лаверну и великаншу-людоедку — Джимми из бара. Но при виде предводителя толпы по спине моей пополз непрошеный холодок. Пастор Диетеологов! Преподобный Енох. В комнате словно сгустилась тьма.

— Как мило, что вы нас навестили! — проплыл над морем голов голос Валисии. Я понадеялась, что если я ее не вижу, не увидят и остальные. Священник, к примеру, запросто мог воспринять ее красоту как личные нападки на его религиозные убеждения.

— Молчи, женщина!

— Да-да, это он.

— Нет уж, минуточку! — А это Бен.

— Отдайте нам эту злодейку! — пискнул тоненький голосок.

На что более низкий отозвался:

— Заткнись!

— Грязный Ручей никогда нельзя было назвать безгрешным, — завел преподобный, — но, слава Господу нашему, никаких таких Кулинаров здесь отродясь не водилось. Но с вашим приходом Зло расправило крылья и выпустило свои когти. Среди нас есть молодая жена, которая сбилась с пути праведного, обратившись к пластическому хирургу. Молимся ли мы, чтобы ее настигла справедливая кара? — Многозначительная пауза. — На все воля Божья. Ведь не по замыслу Всевышнего муж ее поддался на козни распутницы в сберегательном банке Грязного Ручья. И Зло это последовало за вторжением Кулинаров в этот проклятый дом. Даже моя собственная жена попрала святость нашего супружеского ложа. На наших глазах в кегельбане происходила развратная пирушка, на которую заявилась женщина, член этого грязного сообщества, а когда к ней обратились, она ответила на чужом языке. Мы слышали о колдунье, которая занимается привораживанием…

Откуда-то сбоку донесся визг. Не иначе как Марджори Задсон.

— И каков же апогей всего этого безобразия? — Голос преподобного возвысился. — Убийство!

— Заткнись, мордатый! — Послышался шлепок, будто кто-то стукнул преподобие мешком по башке. Голос продолжал: — Кто тебя вообще звал в начальники? Я ведь вышибла тебя за борт, но нет, пришлепал пешком!

Кто-то крикнул:

— Молодец, Джимми!

Так, значит, это людоедка из бара… та самая женщина, которая приютила Теолу Фейт.

— Дайте-ка мне минутку, собрать слюну, — проворчала Джимми. — И уберите отсюда Еноха, пока Лаверна его не растерзала.

Я различила профиль Джимми, когда она пробиралась в первые ряды.

— Слушайте сюда, вы, лентяи кулинары! Перед вами союз матерей Грязного Ручья вместе с сочувствующими. Прежде чем спустить лодки на воду, мы смотались в контору шерифа Тома и выпустили на свободу Теолу Фейт. Станет ли женщина, которая выросла в наших краях, играла с нами в мяч и сплетничала вечерами, так вот, скажите мне, станет ли она убивать свою дочь? Черта с два мы поверим в ее виновность, когда рядышком тусуетесь вы. Так что…

— Ладно, тише вы там! — Голос прорезал комнату, разогнав шайку линчевателей, будто стайку голубей. Тотчас образовалась дорожка до самой двери, где и стоял шериф Том Догерти собственной персоной, с пушкой наготове. — Похоже, я не заслужил приглашения на эту вечеринку!

— Временами, — Лаверна отважно выступила вперед, — нам приходится напоминать себе, что закон — хороший слуга, но плохой хозяин.

Тощий человечек в очках выхватил из-за уха карандаш, а из кармана — блокнот и проверещал:

— Рон Хорбетт, издание "Поговорки два раза в неделю". Могу я процитировать вас, мэм?

— Процитируйте лучше меня, — мрачно буркнул шериф Догерти. — Так вот, я арестую любого, кто сейчас же не сядет и не заткнется. Я тут привел с собой кое-кого, кому не терпится вас повидать.

— Кого? — Возглас этот едва не застрял в толчее рук, ног и носов, ибо люди пытались исполнить приказ шерифа.

Возможно, публика всего лишь пыталась выиграть время, но внезапно комната превратилась в сидячую забастовку. Наша Кулинарная группа заняла коврик перед камином, будто это была неприкосновенная территория. Бен обвил меня рукой. Шериф Том отступил в сторону — и вошла она.

Мэри Фейт! И выглядит, словно секретарша, готовая застрочить в блокноте под диктовку шефа. Каштановые волосы, коричневый костюм, очки на носу. И совсем не похожа на призрак, явившийся из речной пучины.