Дарья Донцова: Лебединое озеро Ихтиандра

– Вероятно, – пробормотал Дегтярев.

– А когда стало понятно, что я не собираюсь отступать, меня тоже решили убрать, – вздохнула я. – Выясни у этих людей, какую кончину они заготовили для меня? Что было в бутылочке?

– Лекарство, которое сильно замедляет быстроту реакции человека, мощный транквилизатор, – неожиданно пояснил Игорь Леонидович. – В принципе, это неплохой выбор. Ты бы выхлебала дозу и села за руль. Учитывая твой рост и вес, лекарство могло подействовать невероятно быстро. Минут через пять-семь на дороге произошла бы катастрофа, в твоей сумке обнаружили бы полупустую упаковку седативного препарата. Ну и что можно подумать? Дарья Васильева, очень расстроенная разрывом с женихом, стала глотать пилюли и не рассчитала дозу.

Я поежилась и перебила Игоря Леонидовича:

– Знаю теперь, почему не пришел Лев! На самом деле психолога зовут Патрик. Думаю, он явился на свидание, увидал издали меня, двух собак, сразу понял, кто искал с ним встречи, вскочил в поезд и умчался прочь.

Александр Михайлович кивнул:

– Похоже, ты права. Странно, однако, устроен твой мозг! Иногда он замечательно работает, а порой подсказывает тебе удивительные глупости! Ну почему ты поселилась в «Приюте доброй Клары», а не приехала ко мне? Решила целую неделю скрываться, поменяла телефон, машину. Тебе не пришло в голову, что я могу забеспокоиться?

– Нет, – честно ответила я. – Машку с Оксаной я предупредила, а о тебе и не подумала.

Александр Михайлович надулся.

– Приятно это слышать.

– Извини, – сказала я, – ни одной женщине не хочется рассказывать о том, что жених изменил ей за несколько дней до официальной помолвки. Я не исключение. Да, кстати! Остался один неясный момент!

– Какой же? – пробурчал Дегтярев.

Я облокотилась о стол.

– Софья и Эдуард были, так сказать, помощниками Ари и Гелен. Марина Николашкина, сестра Константина, – социопат и убийца, которой очень нравится мучить людей. Мурмуль получали деньги и могли заниматься благотворительностью. На мой взгляд, они избрали странный путь для милосердия, потакали убийцам, но не о том речь. Роли Патрика, Эдуарда, Ари и Ренаты ясны, а где Гелен?

– Она мозг всего, – ответил Игорь Леонидович, – абсолютно беспощадная, жестокая, умная. Это Гелен придумала охоту на людей, остальные были у нее в подручных.

– Вы не поняли, – перебила я, – где она сейчас?

Дегтярев снова нажал на коробочку.

– Леня, выясни, куда подевалась Гелен?

– Теперь мне бы хотелось побеседовать о Гелен, – моментально сказал Ковалев. – Где она?

Патрик втянул голову в плечи.

– Понятия не имею.

– Так не пойдет, – мягко улыбнулся Леонид. – Мы же договорились. Я ходатайствую о снисхождении к вам лишь в случае полнейшей откровенности.

Патрик сгорбился.

– Я ничего от вас не утаил. Рассказал все до донышка. Только Гелен вам не взять, она хитрая. Я уже говорил, что они с Ари дружат. Очень им денег хотелось, у Николашкиных все средства уходили на лечение матери, Марине ничего не доставалось. А Гелен из семьи алкоголиков, им на хлеб не хватало. Она все планы строила, как разбогатеть, но ничего не получалось, пока Гелен не вышла замуж.

Леня поднял руку.

– Секундочку, а вы откуда так хорошо знаете все подробности?

Патрик замялся, потом решительно ответил:

– Я ничего не скрываю, поэтому отвечу абсолютно честно. Когда я учился в институте, на пятом курсе подрабатывал психологом в центре «Здоровая семья». Туда пришел Михаил Николашкин, он привел на прием Марину, ей тогда едва исполнилось шестнадцать. Отец жаловался на невыносимое поведение дочери, просил помощи.

Я навалилась грудью на стол и зашептала:

– Он не врет. Домоуправ Ангелина рассказывала, что Ари хотела отравить мачеху. Старшая сестра приказала Косте подсыпать Тане таблетки, той от них становилось плохо. Михаил, наверное, об этом узнал и кинулся к психологу. А еще Ангелина рассказала про походы Марины к пластическому хирургу. Девушке сначала убрали шрам на брови, потом поправили нос, увеличили губы. А я по глупости решила, что Ари обращалась к Бурдюку и пугает меня по приказу хирурга. Я выяснила много интересного, но неправильно это истолковала.

– Подожди, – остановил меня Игорь, – дай послушать мерзавца.

– Я взялся за работу, мы с Ари очень подружились, понимаете? Очень подружились! – говорил Патрик.

– Ага, – кивнул Леня, – но мне всегда казалось, что интимные отношения между доктором и пациенткой, кстати, несовершеннолетней, называются как угодно, допустим, совращением малолетних, но не дружбой.