Дональд Уэстлейк - Воровская дюжина. Сборник рассказов

— Тяжелая, — согласился Дортмундер, забрал свой стакан у амбала и отхлебнул.

— Эксперт из музея прибывает завтра днем, — элегантный мужчина сказал, касаясь своих белоснежных усов. — И, если я желаю избежать дискомфорта — возможно, даже общественного позора — я должен удалить копию из дома Мойры уже сегодня.

На что Дортмундер ответил:

— И вы хотите, чтобы я это сделал?

— Нет, нет, вовсе нет! — Элегантный мужчина взмахнул своей элегантной рукой. — Мы с моими коллегами (речь, конечно же, об амбалах), как вы бы сказали, провернем аферу.

— Я бы так не сказал, — поправил его Дортмундер.

— Не важно. Что нам от вас нужно, мистер Дортмундер, так это ваш опыт. Ваше профессиональное мнение. Пойдемте.

От его элегантного движения отворились двери лифта.

— Желаете еще бурбона? Конечно, желаете.

— К счастью, — рассказывал элегантный мужчина, — я сохранил все архитектурные планы и модели, хотя и потерял этот дом для себя.

Дортмундер с хозяином и одним из амбалов (второй был послан за бурбоном и хересом) стояли теперь в мягко освещенной столовой с видом на стандартный, выложенный кирпичом, зеленый дворик. На античном столике, который доминировал в этой комнате, стояли две модели дома и валялись рулоны чертежей. Маленькая модель, высотой всего каких-то шесть дюймов, сделанная из пробкового дерева, и с детально прорисованными окнами и дверями, стояла на аэрофотографии, изображающей, по всей видимости, район, в котором находится этот дом. Та что побольше, похожая на кукольный домик, высотой более двух футов, имела окна, похоже, застекленные настоящим стеклом, и внутри даже кое-какую мебель. Это были модели одного дома — большого, в 4 этажа, квадратного, с открытой верандой. В центральной части дома крыша была стеклянной.

Дортмундер внимательно рассмотрел сначала большую модель, затем маленькую и, наконец, фотографию.

— Это в Нью-Йорке?

— Всего в нескольких кварталах отсюда.

— Ага, — пробормотал Дортмундер, вспоминая свою квартиру.

— Видите этот стеклянный люк в крыше? — поинтересовался мужчина.

— Ну.

— В хорошую погоду его открыть можно. Тут на втором уровне атриум. Вы знаете, что такое атриум?

— Нет.

— Это нечто вроде зимнего сада. Вот, давайте я вам покажу.

Более крупная модель была сделана из кусочков, которые можно было отделять. Сначала была снята крыша, и стало видно свободное квадратное пространство посередине под световым люком, а вокруг располагались спальни и ванные комнаты. Затем был снят верхний этаж и стал виден хозяйский кабинет с книжными шкафами, а также спальня хозяина, располагающиеся вокруг все того же квадратного атриума. Эти мелкие детали удивили даже Дортмундера.

— Это наверное стоит, как сам дом, — восхитился он.

— Почти, — улыбнулся элегантный мужчина, снимая следующий этаж с модели.

И вот в нижней части атриума — причудливое слово для простого светового люка, решил Дортмундер — расположился зимний сад, такой же, как и на улице, за французскими окнами столовой, с фонтаном и каменными дорожками. Гостиная и столовая в модели находились ровно в пределах атриума.

— Роденовская копия, — произнес мужчина, указывая на сад, — вот здесь.

— Сложновато будет, — прокомментировал Дортмундер.

— От атриума до дорожки 12 ступенек. А сад находится дальше и еще ниже.

— Совсем сложно.

— О, вот и наши напитки! — сказал элегантный мужчина и взял свой бокал. — Очень вовремя.

Элегантно сделав глоток, он продолжил:

— Господин Дортмундер, трудящийся достоин награды за труды свои. Сейчас я вам расскажу о наших планах. Я прошу вас внимательно послушать, указать на недостатки, если таковые найдутся, и вообще помочь нам советом профессионала. В свою очередь, я заплачу вам — наличными, конечно, — тысячу долларов.

— И отвезете меня в город, — добавил Дортмундер. — Я действительно опаздываю на встречу.

— Согласен.

— Тогда, начнем, — кивнул Дортмундер, и огляделся в поисках стула.

— Давайте присядем, — пригласил элегантный мужчина, — так нам будет удобней.

Высокие, узкие окна выходили на засаженную деревьями улицу. Длинные светло-бежевые бархатные диваны стояли на персидском ковре друг против друга на фоне стеклянных столиков, современных ламп и антикварных безделушек. Над камином, на полотне Милле вечный французский фермер из прошлого века бесконечно толкал свою переполненную сеном тележку через узкую дверь сарая. Может быть, элегантный мужчина и потерял свой дом с зимним садом из-за Мойры, но он по-прежнему еще в седле — мероприятия по улучшению бытовых условий ему явно не нужны.