Дарья Донцова - Шопинг в воздушном замке

— Дружба! — подпрыгнул Павел. — Да она, как та змея, постоянно меня кусала! Чуть что, напоминала мне о прошлом. А когда этим летом Пелагея в больницу попала, сестричка и вовсе обнаглела! Стала каждый день такие суммы требовать! Шипела: «Суворова грозит перед смертью все рассказать, хочет журналистов позвать и про сифилис сообщить».

— И тогда вы поехали к клинике, наняли мужчину, который поднялся в отделение и выяснил, что Суворова потеряла речь? — перебила я Брыкина.

— Откуда вы знаете? — поразился бизнесмен.

— Неважно, — отмахнулась я. — Скажите, Павел, а вы сами говорили с Пелагеей? Она к вам приходила?

— Нет, — покачал головой Брыкин. — Суворова нашла Светку, а ко мне не являлась.

— Вот странность, — пожала я плечами. — Она посетила Катю, хотя та вовсе не богата, зависит от мужа и много денег из семейной кассы выделить не может, заявилась к Светлане, хозяйке магазина, но не побеспокоила Павла, самого богатого и удачливого из своих детей.

— Ее Светка отпугнула, — пояснил Брыкин, — сказала старухе: «Если хочешь жить, не приближайся к Павлу, у него охраны армия, пристрелят тебя и не заметят, я его сама предупрежу и буду тебе от него деньги передавать». Вот за это Свете спасибо, она хоть меня от общения с мамашей избавила.

— Благородно, — согласилась я.

— Что бы вы там про меня ни думали, — запальчиво воскликнула Света, — я не сволочь! Павел — единственное родное мне по крови существо, нам нужно держаться вместе. Да, он помогает мне материально, и что? Это преступление?

— А Катя? — напомнила я. — Почему вы с ней не поддерживаете отношений?

— Какой от нее толк? — необдуманно ляпнула Света. — Нищая, у мужа на губную помаду деньги клянчит.

— Павел, вы еще не поняли, почему Света избавила вас от контактов с Суворовой? — засмеялась я. — Думаю, большая часть тех денег, что вы давали для передачи Пелагее Андреевне, оседала в кармане заботливой сестрички. Не в ее интересах был ваш прямой контакт с матерью, Света тогда лишилась бы навара.

— Черт побери! — воскликнул Брыкин. — Мне это в голову не приходило.

— Докажи! — закричала Света. — Ну, докажи! Суворова умерла. Где свидетель того, сколько денег я ей передала, а?

Я развела руками.

— Вы правы. Я просто сделала предположение. Кстати, меня очень удивило такое обстоятельство: почему Суворова, понимая, что сильно заболела, позвонила именно Светлане? Теперь я знаю: номера телефона Павла она не имела и была испугана рассказами о его охране. Катя небогата, от нее не дождешься отдельной палаты в хорошей больнице. А вот Светлана способна все оплатить. Поэтому Пелагея обратилась к старшей дочери, пообещав ей взамен за хороший уход документы. Кстати, Света, вы их получили?

— Нет, — покачала головой Краснова.

— Сука! — вскочил со стула Брыкин. — Ну как я не догадался? Ты же говорила, что какие-то бумаги у тебя! Ты… ты… ты… хотела еще больше денег!

— Паша, Паша, — забормотала Светлана, — ей-богу, я не вру. Она мне их пообещала, в «Скорой» по дороге в больницу сказала: «Документы хранит мой лучший друг, кому можно доверить абсолютно все. Я тебе сегодня их отдам, но сначала хочу убедиться, что положишь меня в лучшую клинику».

— Так, — кивнул Брыкин.

— Я отвезла ее в больницу, — продолжала Света, — Пелагею забрали в приемное отделение, стали какие-то манипуляции проводить, потом мне разрешили на нее взглянуть. Я наклонилась и шепчу: «Все сделано как ты хотела, дороже и лучше места не найти. У кого документы? Говори адрес, телефон». А она лежит и улыбается, глаза такие спокойные, как у ребенка. Тут медсестра подходит и приказывает: «Уходите, пожалуйста». Я ей в ответ: «Извините, мне нужно с Пелагеей Андреевной поговорить». Девушка на меня посмотрела не то с удовольствием, не то с жалостью и сказала: «Больная речь потеряла и вас не узнает». Тут меня аж затрясло. Да нет же, говорю, вовсе нет, смотрите, она улыбается. И насчет способности говорить вы ошибаетесь, только что в «Скорой» она со мной беседовала.

Светлана остановилась, потом закончила:

— А потом врач появился и объяснил, что речь у инсультников не всегда сразу пропадает. Болезнь такая, сначала чуть-чуть долбает, а потом добивает. А улыбка — это «гримаса удара», она почти у каждого больного возникает. Оставалось лишь надеяться, что к ней речь вернется и Пелагея назовет имя своего лучшего друга. Да только она умерла и тайну с собой на тот свет уволокла.

— Значит, документы неизвестно где, — подвела я итог беседы.