Дарья Калинина - Когда соблазняет женщина

– Дело в том, – ответила Мариша, – дело в том, что Сергей Юльевич питал слабость к всевозможным тайникам, сейфам и потайным ходам и дверям. И еще на стадии проектировки своего дома потребовал от архитектора внести в план соответствующие изменения.

– А ты откуда знаешь?

– В прежние времена строителей после таких потайных работ обычно убивали, – усмехнулась Мариша. – И делалось это из элементарной предосторожности. Для того чтобы строители не могли уже никому и никогда выдать тайну своего творения.

– Было такое.

– Читали.

– Знаем.

– Но сейчас нравы иные, – скромно продолжила Мариша. – Так что я смоталась в проектное бюро, архитектор которого планировал дом Сергея Юльевича. И тот мне признался, что в доме есть потайные помещения, о которых известно лишь самому хозяину дома. Правда, план строения архитектор мне не показал, но хватило и его слов. Я догадалась, что никакого привидения нет, а есть вполне живой Сергей Юльевич, спрятавшийся где-то в доме. И ведущий свою, тайную игру.

На этом месте откровения Мариши были прерваны шумом на крыльце и появлением следователя Суслова. Выглядел он задумчивым и мрачным одновременно. При виде его все моментально забыли про Маришу и переключили свое внимание на следователя. Его окружили плотным кольцом и буквально засыпали вопросами.

– Нашли преступника?

– Узнали, кто поджег дом?

– Как папа?

– Он поправляется?

Суслов мрачно покачал головой и, сказав первую фразу, помрачнел еще больше.

– Увы, – произнес он, напоминая грозовую тучу. – У меня для вас плохие новости. Ваш отец скончался.

На некоторое время в комнате стало очень тихо. А потом Мария Леопольдовна прошептала:

– Надеюсь, вы шутите?

– Папа снова притворяется?

– Да, да! Не смотрите на нас так! Мы все знаем!

– И во второй раз эта шутка у него не пройдет!

Суслов развел руками:

– К сожалению, на этот раз Сергей Юльевич умер по-настоящему. Сердце не выдержало. Врачи констатировали его смерть.

– Мы вам не верим.

– Дело ваше, – сухо ответил следователь. – Можете верить, а можете – нет. Только у меня полно других дел.

– Каких, например?

– Я намерен арестовать убийц.

Все замерли. Тот факт, что следователь произнес слово «убийц» во множественном числе, откровенно пугало. Все как-то свыклись с мыслью, что действует один человек, тот самый, который убил Сергея Юльевича, а потом взялся устранять свидетелей. И вдруг «убийц»!

– Их что, несколько? – пискнула Ольга.

– Полагаю, что вам, сердечная вы наша, это известно лучше остальных.

– Мне?

– Именно вам.

– Но я…

– Ваш отец рассказал все, – предостерег ее следователь.

– Все?

– Ну, почти все.

– Что он вам рассказал?

– Он видел, как вы сыпали яд в желтую пластиковую банку с надписью «Чай» на ней. Помните этот эпизод, унесший с собой жизнь вашего брата?

Ольга молчала. Зато Алена громко ахнула:

– Но в этой банке было какао, которое мы с Маришей хотели выпить!

– Верно, – кивнула Мариша. – Но его по ошибке взял Сергей и…

– И по ошибке же отравился, – закончил ее мысль следователь. – Ольга хотела отравить вас, а вместо этого пострадал ее родной брат.

Все потрясенно уставились на Ольгу.

– Так это ты?

– Ольга, как ты могла?

– Моя дочь – убийца!

– Никогда бы на нее не подумала!

– Не верю!

Ольга обвела всех растерянным взглядом.

– Оля, сестричка, так это сделала ты?

И так как Ольга молчала, то Владимир повысил голос:

– Говори!

Глаза Ольги наполнились слезами, и она залепетала:

– Простите меня. Но я прямо не знаю, что на меня нашло. Ну да, я хотела убить Алену! А почему все досталось ей?! Это же несправедливо! Я тоже дочь своего отца! И деньги должны были достаться мне!

– Нам, дорогая, – мягко поправила ее Мария Леопольдовна. – Или ты и нас собиралась спровадить на тот свет?

– Мама! Как ты можешь снова говорить такое? Я же вас люблю! Вы не представляете, что я пережила, когда узнала, что по ошибке отравился Сергей. Думала, руки на себя наложу!

– Так ты и пыталась.

– Да, да, – закивала головой Ольга. – Пыталась. Муки совести замучили. Я ведь любила Сергея. Вы мне верите? Он был мой брат!

– Катерину застрелила тоже ты? – холодно спросила у дочери Кротова. – И в меня… – тут голос у нее прервался, – в меня стреляла… тоже ты?

– Мама! Что ты!

– А кто?

– Не знаю! Но это была не я!

И, в слезах посмотрев на следователя, она крикнула ему: