Дарья Донцова - Королева без башни

– Долларов? – снисходительно спросил Толя.

Антон хотел кивнуть, но я неожиданно ощутила азарт и воскликнула:

– Евро, конечно!

Антон издал звук, похожий на кваканье, а меня понесло:

– За коврики отдельная цена, радио уникальное, за него тоже доплата, короче, сойдемся на шести! С половиной!

Антон привалился спиной к крылу «покойника», Анатолий кивнул:

– Ниче! Нормалек! А как резина?

– Американская! – брякнула я. – Родная!

– «Мерин» собирают в Германии, – пропищала Юля.

– Когда это было! – отмахнулась я. – Теперь родина железных коней Вашингтон.

– Хорошие шины, – одобрил Анатолий. – Надо нам покататься!

– Не хочу, – завизжала Юля, – она страшная! Не новая!

– Ты ездить не умеешь, – попытался вразумить жену толстяк. – Права неделю назад получила и хочешь джип?

– Да! – откровенно призналась Юля. – Как у Веры! Чтобы красненький, а на торпеде собачка!

– Дура! – скривился Толя.

– Сам идиот! – ответила Юля и стукнула носком сапожка по переднему колесу. – Не желаю развалюху! Жадина! Себе взял хорошую, прямо с завода, а мне секонд-хэнд? Вот доказательство твоей любви.

– Не истери, – сурово велел Анатолий, – а то вообще без ничего останешься.

Юля гордо вскинула голову.

– Пусть! Я не собираюсь на барахолке отовариваться.

Ножка в черном ботильоне снова ткнула по колесу. «Покойник» вздрогнул, заскрипел, затрещал, закачался. Я испугалась, вцепилась пальцами в кресло. Последнее, что помню, это быстро падающую на мою голову крышу. Она отвалилась столь стремительно, что я не успела пошевелиться…

– Лампа, – сказал голос из темноты, – эй, ответь!

– Ку-ку, – совершенно по-идиотски отозвалась я, – ку-ку. Не волнуйтесь, я жива, здорова.

– А что от брезента случится? – спокойно сказал Антон. – Сейчас уберу.

Самообладание вернулось, и я поняла: на меня рухнуло вовсе не железо, а какая-то плотная, воняющая то ли пылью, то ли грязью тряпка.

В кромешной темноте появился лучик света, раздался противный скрип, материя стала медленно сползать. На всякий случай я сидела не шевелясь и очень скоро увидела Антона и Толю с Юлей.

– Чего это с ней? – завопила женщина, тыча в меня пальцем.

Антон, натягивающий невесть к чему прикрепленную ткань на непонятно откуда возникший кусок деревяшки, мирно пояснил:

– «Мерс» кабриолет, зимой в закрытом катаетесь, летом можно крышу поднять, изнутри на ней обивка есть. Вы по колесам лупасили, и случайно механизм открывашки включился, крыша не сдвинулась, а подкладка упала. Ерунда.

– Что с ней? – занудно повторила Юля.

Антон сказал:

– Брезентуха отстегнулась, сейчас зацеплю ее за держалки, и порядок.

– Что с ней? – указывая на меня, талдычила Юля. – Почему она не моргает? Сидит молча с перекошенной рожей?

– Кто, моя жена? – поинтересовался муж Наташи.

Я постаралась не показать возмущения, вообще-то мы договаривались, что я просто посижу на железке, об исполнении роли супруги Антона речи не было!

– Нормальная она, – гудел зять Груздева, – всегда такая. Лампа, улыбнись!

Я покорно оскалила зубы, Анатолий потер руки.

– Садись, Юль, катанем по округе!

– Если ты эту… купишь, то я уйду! – гордо ответила жена.

– Пешком? – уточнил муж. – К маме?

– Да! – выпрямила спину Юлия. – Ты угадал!

– Далековато до Челябинска топать, – хмыкнул Анатолий, – каблуки отвалятся, заблудишься, там вроде тайга. Хотя если попрешь вдоль рельсов, то года через два приплюхаешь. Читал недавно в газете про одного кота, тот ваще из Нью-Йорка в Париж поперся! Переплыл этот их пролив… забыл название.

– Ла Манш? – предположила я. – Но он отделяет Францию от Англии.

– Твоя баба в библиотеке работает? – недовольно пробурчал Толя. – Больно умная.

– Кроссворды любит, – нашелся Антон.

– Я что, дура, пешком к мамане шкандыбать? – возмутилась Юля. – На поезде поеду. И буду жить у мамки до тех пор, пока ты мне джип не пригонишь, новый!

Анатолий заулыбался.

– Договорились. Теща обрадуется. Вернулась к ней доченька. Будете вместе на даче летом огород копать, зимой огурчики свои, соленые, с картошкой сметете. Останешься у старухи до две тысячи сотого года. Раньше джип не получишь. И на своих двоих попрешь, потому как денег только тысячу имеешь! На нее, наверное, можно до Тулы докатить, а дальше, бите-дритте, становись пехотой. Ушла так ушла! А мои бабки со мной остались. По-другому не получится. Живем вместе, я тебя одеваю, обуваю, колеса покупаю, не живем вместе, отползаешь в Челябинск и художественно укладываешь навоз по грядкам. Очень справедливо.