Дарья Донцова - Королева без башни

Я вздрогнула.

– Я видела эту сорочку в одном из сундуков. Антон ее вытащил и воскликнул: «Ее следовало выбросить». Помнится, я весьма удивилась, у старика достойный зять, который им восхищается, одобряет все начинания Михаила Матвеевича, ну почему он вдруг был готов расстаться с хорошей рубашкой? До того, как взял ее, Антон тряс перед моим лицом лохмотьями и повторял: «Хорошие вещи, их сохранить надо, тестю клиенты часто одежду в подарок оставляют». Странное заявление про клиентов, отдающих непотребные вещи, но чего только не бывает. Хотя удивлял и разброс размеров брюк и платьев, но теперь все стало понятно.

– Совсем не все тебе понятно! – взвился Зяма. – Антон мразь, из-за него Слава умер!

– Замолчи, – шепнула Рита.

– Сама заткнись, – рявкнул Зиновий, которого воспоминания лишили самообладания, – мы старика боялись, служили ему из принуждения. Жили в постоянном ужасе, а Антон его обожал. Между прочим, он тут дольше всех жил! С малолетства! Как он мог это чудовище любить!

– Стокгольмский синдром, – пояснил Макс.

– Это что такое? – удивилась Рита.

Макс вздохнул, вытащил коммуникатор, потыкал в него пальцем и сказал:

– Цитирую вам Интернет-энциклопедию. Там написано:

«Стокгольмским синдром – популярный психиатрический термин, защитно-подсознательная «травматическая связь», возникающая между жертвой и агрессором в процессе захвата и применения (или угрозы применения) насилия. Под воздействием сильного шока заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия и в конечном итоге отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели. После освобождения выжившие заложники могут активно поддерживать идеи захватчиков, ходатайствовать о смягчении приговора, посещать их в местах заключения и т. д. Стокгольмский синдром может принимать односторонний или взаимный характер.

Авторство термина приписывают криминалисту Нильсу Бейероту, который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Механизм психологической защиты, лежащий в основе стокгольмского синдрома, был впервые описан Анной Фрейд в 1936 году, и получил название «идентификация с агрессором».

Стокгольмский синдром формируется после 3–4 дней лишения свободы и усиливается в случае изоляции пленников. В некоторых ситуациях (внутрисемейное насилие, похищение людей с целью обращения в рабство) пострадавшие добровольно отклоняют идею освобождения, даже когда побег становится возможен».

– Похоже, – подвел итог Зяма, – Антон прямо расцветал, когда Михаил ему мимоходом бросал: «Ты стараешься, продолжай дальше в том же духе». А парень от счастья ему в ноги кидался. Фанат садиста.

– Он хотел выжить, – вступилась я за зятя хозяина, – спасал себя. Вы вели себя в том же духе.

– Нет! – возмутилась Рита. – Ты не понимаешь. Нас Михаил сломал, лишил воли, но мы пытались друг друга выручить. Груздева считали врагом, просто не имели сил и средств с ним бороться. А Антон мечтал сталь членом его семьи, он оказывал Наташе знаки внимания. Он давно задумал на ней жениться.

– Подлый и хитрый, – подхватил Зяма, – умел очки втирать. Гениальный актер, способный исполнить любую роль. Ухитрился Михаила вокруг пальца обвести, тот в его искреннюю любовь поверил.

– Ребята, вы не психологи, – кашлянул Макс. – Человек, страдающий стокгольмским синдромом, не прикидывается. Он по-настоящему обожает своего мучителя. Понимаю, в такое сложно поверить, но это так!

Зяма вскочил, потом сел.

– Нет! Антон сволочь. Слушайте, что он устроил!

Каким образом Славе и Наташе удалось встречаться, не знает никто. Вроде у молодых людей не было ни времени, ни места на любовь, но, как потом выяснилось, время они выкроили и место нашли. Зяма с Ритой заметили, что Слава и Ната старательно отворачиваются друг от друга, и сообразили: ребята влюбились. Но они и помыслить не могли, как далеко зашли их отношения. Трагедия разыгралась в начале мая. Михаил и Анна отправились, как всегда, закупать продукты на неделю. Зяма ковырялся в огороде – старик приказал ему вскопать грядки. Рита мыла полы, Антон вроде отдраивал окна, Наташа гладила, а Слава присматривал за мальчиком, которого завтра должен был забрать новый хозяин.

Неожиданно из дома полетели вопли Груздева. Зиновий поразился, каким образом Михаил там очутился? Но на всякий случай решил ничего не выяснять и затаился. А в коттедже, похоже, бушевал вселенский скандал. Лишь вечером, во время ужина, подростки узнали правду.