Карл Хайасен - О, счастливица!

– Не холодно? – осведомился Сквайрз.

– Хоо-камам-хайахиил-ла-халаа, – донесся ответ

ХОККЕЙНЫЕ МАМОЧКИ ХАЮТ ХИЛЛАРИ ЗА ХАЛАТНОСТЬ – еще один легендарный заголовок Синклера. Он ничего не мог поделать – они продолжали повторяться без остановки.

Сквайрз поинтересовался:

– Что это за язык?

– В воду, брат.

Синклер был рад любой компании. В доме шла шумная вечеринка – Деменсио с женой, Джоан и Родди, дорогая энергичная Марва, мэр и мужественный человек со стигматами. Они говорили о деньгах – комиссионные, посреднические и прибыли, мирские хлопоты, до которых Синклеру больше не было дела.

– Входи же, – уговаривал он посетителя, и человек покорно ступил в мелкую канаву. Он даже не снял дорогой пиджак, не закатал брюки и не отставил в сторону портфель. – Да! Фантастика! – убеждал Синклер.

Бернард Сквайрз придвинулся ближе и в потоке света прожектора заметил маленький предмет, разместившийся на лбу плавающего человека. Сначала Сквайрзу показалось, что это камень или морская раковина, но потом предмет сместился на дюйм или около того.

Он был живой.

– Что это? – спросил Сквайрз, понизив голос.

– Священная черепаха, брат.

Из-под панциря показалась головка размером с наперсток, гладкая как шелк, изящно полосатая. Бернарда Сквайрза охватило благоговение.

– Можно мне потрогать? – спросил он.

– Осторожнее. Он – все, что осталось.

– Можно?

На следующий день, во время долгого перелета в Рио-де-Жанейро, Бернард Сквайрз пылко описывал обращение с черепахами гибкой и тонкой ответственной сотруднице рекламного агентства «Рибок», сидевшей рядом с ним в бизнес-классе. Он подробно излагал, как испытал успокоение души, ставшее откровением избавление от ноши, отстранение – как он моментально понял, чему должен посвятить остаток жизни. Будто распахнулось космическое окно, впуская внутрь солнечный луч – «ослепительное прозрение», вот как говорил об этом (пробуя предлагаемый в полете херес) Бернард Сквайрз. Он рассказывал хорошенькой рекламщице о сюрреалистичном городке – о плачущей Мадонне, мечтательном Черепашьем Парне, предприимчивом плотнике со свежими дырами в ладонях и эксцентричной чернокожей миллионерше, работающей в ветеринарной клинике.

А потом он поведал женщине кое-что личное – где родился, где учился, свои хобби, музыкальные пристрастия и даже (в общих чертах) чем занимался. Но все же ни при каких обстоятельствах он не рассказал бы ей о содержимом портфеля из кожи угря, лежавшего в отделении для сумок у них над головой.

Том Кроум внес черепаший аквариум на крыльцо и пятясь втащил его через парадную дверь. В доме было тепло и благоухало едой – спагетти и фрикадельками.

Когда он вошел, Джолейн пробовала соус. Она была босиком, в голубых джинсах и мешковатой клетчатой рубашке, узлом завязанной на талии.

– Где ты был? – пропела она. – Я тут в режиме Марты Стюарт! Поторопись или все пропустишь.

Она метнулась проверить черепашек.

– Одного у нас не хватает, – сообщил Кроум. Он рассказал ей об «апостолах» Деменсио и странностях с Синклером. – Мне стало так жаль беднягу. Я и подарил ему одну. Он думает, что это Варфоломей.

Джолейн, в ужасе:

– Что именно он с ним творит? Пожалуйста, скажи, что он не…

– Он его всего лишь вроде как трогает. И распевает, как баньши, разумеется.

– Ты полюбишь этот город, – отозвалась она.

Остальные сорок четыре казались бойкими и здоровыми, хоть аквариум и стоило промыть. Джолейн вполголоса проворковала черепахам:

– Отряд, без паники. Недолго осталось.

Она почувствовала руки Тома у себя на талии. Он изрек:

– Ну и что у нас тут за новости – ты баронесса или по-прежнему служанка?

Джолейн торжественно посвятила его в рыцари ложкой от соуса. Он схватил ее и закружился с ней по полу.

– Осторожно, малютки! Аккуратнее! – хихикала она.

– Это фантастика, Джо! Ты победила ублюдков. Ты получила Симмонсов лес!

Они сели, переводя дыхание. Она прижалась теснее.

– Главная заслуга тут Моффита, – сказала она.

Том поднял бровь.

– Он сообщил этому парню, что ты пишешь большой обзор по сделке с торговым центром, – объяснила Джолейн. – Сказал ему, что все наверняка попадет на первые полосы – Мафия захватывает Грейндж!

– Обалдеть.

– Ну, это же сработало. Сквайрз дал деру. Но, Том, а вдруг они поверят? А вдруг они придут за тобой? Моффит сказал, что они не посмеют, но…

– Он прав. Гангстеры больше не убивают журналистов. Перевод патронов и сплошной вред для бизнеса. – Кроуму пришлось по достоинству оценить коварство агента. – Великолепный блеф. Жаль только…