Карл Хайасен - О, счастливица!

– Да, мэм.

Джерри не мог отличить одну от другой. Однако его поразило, как ужасно шумят питающиеся рептилии. Он почти не сомневался, что этот хруст сведет его с ума, если он слишком задержится.

– Джолейн, я заглянул вот почему – поговаривают, вам повезло в «Лотто»!

Джолейн Фортунс вытерла руки полотенцем. Она предложила мэру стакан лаймада, от которого тот отказался.

– Это ваше личное дело, – продолжил он. – И не нужно отвечать мне да или нет. Но если все правда, то никто не заслужил этого больше, чем вы…

– И почему же?

Джерри Уикс замешкался с ответом. Обычно он не нервничал в обществе хорошеньких женщин, но сегодня у Джолейн Фортунс была необычайно мощная аура – благоухающее великолепие, озорной огонек, от которого мэр чувствовал себя одновременно глупо и легкомысленно. Ему хотелось сбежать, пока она не завалила его на пол, завывая, как енотовая гончая.

– Я здесь потому, Джолейн, что я думаю о городе. Для Грейнджа было бы счастье, если это правда. Насчет вашего выигрыша.

– В плане известности, – сказала она.

– Именно! – воскликнул он с облегчением. – Такая долгожданная перемена после обычного…

– Дерьма для фанатиков?

Мэр вздрогнул.

– Ну, я не стал бы…

– Вроде пятна на дороге, или плачущей Девы, – продолжала Джолейн, – или фальшивых стигматов мистера Амадора.

Доминик Амадор был местным строителем, расставшимся со своей лицензией подрядчика после того, как стены церковно-приходской школы Святого Артура беспричинно обрушились во время летнего шквала. Приятели Амадора советовали ему переехать в округ Дейд, где бестолковым подрядчикам жилось безопаснее, но Доминик хотел остаться в Грейндже с женой и подружками. Поэтому однажды ночью он накачался «Блэк Джеком» и ксанаксом и (сверлом по дереву на три восьмых дюйма) просверлил идеальные дырки в обеих ладонях. Теперь Амадор был одной из звезд христианских паломнических туров в Грейндж, рекламируя себя как плотника («совсем как Иисус!») и усердно расковыривая раны на руках, дабы сохранить их подлинно свежими и кровоточащими. Ходили слухи, что скоро он просверлит себе и ноги.

– Знаете, я не берусь судить других, – сказал мэр.

– Но вы же религиозный человек, – ответила она. – Вы-то сами верите?

Джерри Уикс недоумевал, как беседа отклонилась так далеко от темы. Он произнес:

– Не важно, во что верю лично я. Но другие верят – я видел это в их глазах.

Джолейн бросила в рот конфетку «Сертс». Ей было жаль смущать мэра. Джерри неплохой парень, просто слабак. Тонкие светлые волосы уже седеют на висках. Дряблые розовые щеки, кордон прекрасных мелких зубов и бесхитростные редкие брови. Джерри вел страховой бизнес, унаследованный от матери, – по большей части домовладельцы и автомашины. Он был круглолицый и безобидный. С ним Джолейн старалась держать себя в рамках – как почти все в городе.

Джерри сказал:

– Полагаю, стоит отметить, что для Грейнджа было бы неплохо получить известность под новым углом.

– Пусть мир узнает, – согласилась Джолейн, – что здесь живут и нормальные ребята.

– Точно, – ответил мэр.

– А не только сдвинутые на Иисусе и мошенники.

Резкость причиняла Джерри Уиксу боль, схожую с желудочными спазмами.

– Джолейн, прошу вас!

– О, простите, что я такая циничная молодая леди. Не спрашивайте, как я стала такой.

Мэр уже сообразил, что Джолейн не собирается рассказывать, вправду ли выиграла в «Лотто». Ритмичное чавканье голодных водяных черепах стало почти невыносимым.

– Хотите черепашку? – спросила она. – Для Джерри-младшего?

Джерри Уикс вежливо отказался. Он пристально смотрел на переполненный аквариум и думал: кто бы тут говорил о сдвинутых.

Джолейн потянулась через кухонный стол и ткнула его под ребра:

– Эй, выше нос.

От ее прикосновения мэр покрылся гусиной кожей; он застенчиво улыбнулся и отвел взгляд. Перед ним предстала мимолетная непристойная фантазия: синие ногти Джолейн медленно царапают его бледные, покрытые шрамами от прыщей лопатки.

Она сказала дразнящим тоном:

– Вы пришли сюда, чтобы сказать мне что-то, Джерри. Так давайте уже это услышим, пока мы с вами оба не померли от старости.

– Да, хорошо. В город едет газетный репортер. Из «Реджистера». У него забронирована комната в мотеле – мне сказала миссис Хендрикс.

– На сегодня?

– По ее словам. В любом случае ему нужен выигравший в лотерею. Чтобы написать очерк, я так думаю.

– А, – произнесла Джолейн.