Дарья Калинина - Теща-привидение

– Почему ей? Он же ее недолюбливал за неравный брак с простолюдином.

– Ну, во-первых, долгая эпоха советской власти заставила Петра во многом по-новому взглянуть на вещи. Во-вторых, племянница к тому времени уже овдовела. А в-третьих… И это самое главное, у самого Петра детей не было. А тут все-таки родная кровь. Кому же и отдать деньги, как не ей? А жена Петра отдала девушке те немногие драгоценности, которые она носила, – серьги, кольца, цепочки.

Супруга Горышкина из страны уехать все же отказалась. Она гордо несла свой крест, но эмигрировать не хотела. Впрочем, бедность в понимании Горышкиных заключалась в том, что теперь у них была не многочисленная челядь, а всего лишь одна домработница и конюх, который также выполнял обязанности истопника и личного камергера Петра Горышкина.

По их понятиям, они и впрямь жили очень бедно. Занимали всего три комнаты, в одной из которых ютилась прислуга. Отчасти это и спасло Горышкиных после прихода к власти большевиков.

– На них просто не обратили внимания. Большевиков в первую очередь интересовали богатства дворянства, купечества и зажиточного крестьянства. Горышкины еще много лет прожили, дурача советскую власть. Все вокруг – и соседи, и друзья, и сослуживцы Петра Горышкина, который, чтобы еще больше досадить жене и склонить ее к отъезду, пошел на советскую службу, – были уверены, что муж и жена бедны, словно церковные крысы. А на самом деле в Швейцарии у них были миллиарды.

Никто уже теперь не мог сказать, открыл Петр Горышкин своей племяннице секрет вклада в Швейцарии или не открыл. Скорей всего, он сказал ей правду. И научил женщину, как забрать все деньги. Но сама Евдокия до Швейцарии так и не добралась. А ее дочь то ли не поверила дяде, то ли в старости позабыла его рассказ, то ли с годами впала в старческое слабоумие, но только Тамара Никитична от своей бабки не получила никаких указаний насчет того, как ей предстоит использовать перстень и медальон с вложенным в него шифром.

И деньги продолжали оставаться в Швейцарии и все увеличиваться в размерах.

– И теперь эта куча денег достанется мне одному! – непрестанно восклицал Григорий, так что даже надоел Марише со своим восторгом.

– Да что ты заладил! Одному! Мне! Есть ведь Горышкины и покруче тебя-самозванца.

– Есть-то они есть, да только где?

– Что?

– Где они есть? – повторил Григорий свой вопрос.

– Ну…

– То-то и оно! Бабка Тамаре медальон и перстень передала, чтобы Натали досадить. Забыла, что Евдокия – мать ее – сама замуж за бедного да неродовитого вышла. Не одобряла в этом дочь. И очень старухе не понравилось, что ее собственная внучка княжеских кровей за простолюдина, да еще и бедняка, замуж вышла. Вот она и отдала фамильные ценности другой своей внучке. Отдать-то отдала, а тайну их поведать то ли не успела, то ли не захотела. Все ж Натали она всю жизнь знала и любила, а про Тамару только перед смертью вспомнила, когда драгоценности кому-то передать надо было.

– Значит, Тамара Никитична не подозревает, что она богата?

– Нет. Никто ничего не знал. Натали правду знала, да только не от бабки своей, а от меня.

– А ты откуда узнал?

– Мне помогли… люди.

– Знаю я, кто тебе помогал! Хан твой драгоценный! Ты-то с компьютерами не больно ладишь. А он, наверное, и название банка для тебя узнал, и условия договора между банком и Петром Горышкиным.

– Деньги достанутся мне! – лишь повторил в ответ ей Григорий. – Мне, и никому другому! Я это заслужил. Я, а не Натали. Да и где теперь эта Натали? Мертва! И теперь она скоро в могиле будет. Так что не проболтается больше. А Марату она при жизни про ценности Горышкиных не рассказала, в этом я уверен. Знала, каков фрукт ее братец. Но вот Игорь… Тут я всерьез опасался.

– Чего же?

– Любила она его, – вздохнул Григорий. – Игоря своего! Уж на что я только не шел, чтобы забыла Натали своего Игоря, нет, ничего не помогало. А уж когда я узнал, что она в тот же спортивный клуб записалась, где ее Игорек работает, тут уж мне все ясно стало. Не помогло мое лекарство. Снова она со своим Игорем снюхаться решила, сука.

И немного помолчав, Григорий добавил:

– А ведь я не хотел ее убивать! Честно, не хотел! Натали могла бы стать мне прекрасной супругой. Мы с ней оба люди начитанные, интеллигентные. Тамара для меня была старовата, а вот Натали в самый раз!

Тамара? При чем тут Тамара? И о ком говорит Григорий? Уж не Тамару ли Никитичну – сестру Натали – он имеет в виду? Очень похоже, что про нее самую. Но при чем тут она? Неужели у Григория был роман с обеими сестрами?