Дарья Донцова - В постели с Кинг-Конгом

– Отлично! – обрадовался он и пошагал к моей машине.

Тут только я сообразила, что не вижу «Ниву» Воронина.

– Ты без колес?

– Сломалась колымага, – закряхтел приятель, влезая в малолитражку. – Слушай, а эта мыльница вообще ездит? Уж больно она на собачью будку смахивает! У моего деда в деревне такая на огороде стояла, тоже, кстати, зеленая!

Я разозлилась.

– Можешь пересесть в свою просторную «Ниву». Всем хороша тачка, одна беда – одиннадцать месяцев в году стоит в мастерской, болеет, бедняга.

– Ну, не злись, – загудел Рома, – согласись, эта машинка совсем крохотная.

– Она рассчитана на стройных девушек, а не на дяденек, чей вес зашкаливает за центнер, – сурово сказала я и отпустила педаль газа. – Где эта улица Байбакина?

– На другом конце города, – «обрадовал» меня Рома. – Думаю, лучше двинуть по МКАДу. Эй, тише! Осторожнее, там перекресток. Лампа! Вау! Красный свет, не забудь остановиться! О! Двойная сплошная. Стой! Здесь поворот под стрелку!

– Или ты замолчишь, или я высажу тебя прямо тут, – пригрозила я.

Воронин вжался в кресло.

– Все, все! Ни слова больше! Извини, я не привык раскатывать в эмалированных тазиках! Очень низко, полное ощущение, что филеем по асфальту чиркаешь. О! Внимание! Одностороннее движение! А-а-а! Тормози! Соблюдай дистанцию! Фуу! Чтобы я еще раз сел в машину, которой рулит баба! Господи! Можно закурить?

– Нет, – каменным голосом ответила я и перестроилась в правый ряд.

– Ты куда? – забеспокоился Воронин.

– Сейчас выкину скандального пассажира и отправлюсь домой вешать занавески, – поделилась я планами.

– Лампудель, не оставь меня в беде, – заискивающе завел Рома, – не умею я говорить: «Ваша мама скончалась». Прямо подлецом себя ощущаю! А ведь потом придется у них про евро спросить. И вообще, первая реакция людей на известие о гибели родственника может многое прояснить. Потом они себя в руки берут, притворяться начинают, но в момент, когда беда на башку падает, ясно видно: испуганы, ошарашены, изумлены или рады. Но я сам больной делаюсь, мне непременно нужен спутник. Заткнусь до конца поездки. А-а-а! Там грузовик! Фу! Дай воды! Уйди из крайнего ряда, там фуры! Черт! Мотоцикл!

– В бардачке лежит упаковка кексов, – предложила я. – Хочешь? Там четыре штуки осталось!

Воронин сразу забыл о дороге и начал тыкать пальцем в кнопки на торпеде.

– «У леса на опушке жила зима в избушке!» – во всю мощь заорал баритон.

Роман подпрыгнул, стукнулся головой о потолок и возмутился.

– Что это?

– Радио, – усмехнулась я, – в твоей просторной «Ниве» нет приемника? И почему я не удивлена? Говорят, в ней нет и подушек безопасности! А как насчет гидроусилителя руля? Или системы АБС?

– Ну и дрянь ты слушаешь, – рассердился Роман, – старперские мелодии.

Старперские мелодии? На мой вкус Муслим Магомаев, Эдуард Хиль, Лариса Мондрус, Майя Кристалинская и другие звезды советской эстрады намного ярче современных поп-исполнителей. Просто у них не было модных костюмов, перьев, стразов, радиомикрофонов, и шоу в СССР не устраивали. Зато какие были голоса! Огромное количество людей согласится со мной. И, уж извините, если выбирать между тынц-бумц-ба-бах и Ириной Аллегровой, лучше я послушаю про свадебные колокола и разведенные руками тучи. Неожиданно в глубине души возникло беспокойство, но тут Рома заорал:

– «Газель»! Психованная маршрутка чешет по встречке, – и я мигом забыла о музыке.

– Как открывается твой идиотский бардачок? – возмутился Роман после того, как мы попали в небольшую пробку. – Куча кнопок на панели! Зачем они? Вот глупость!

– Действительно, – согласилась я, – тупые японцы! Им бы у российских автопроизводителей поучиться. Небось в твоей тачке есть только руль и поворотник. Очень удобно, ничего лишнего. А у меня, как в кабине летчика, масса совершенно бесполезных ручек. Подогрев сидений, климат-контроль, обдув ветрового стекла, радио, и это лишь часть функций! Прямо голова кругом идет! Кстати, бардачок открыть проще, чем чихнуть: надавишь на крышку, и, опаньки, вот они, кексики!

Воронин засопел, вытащил пакет и стал жевать.

Я повернула налево и вздохнула.

– Знаешь, очень жаль, что Калашников занялся разработкой оружия.

– Почему? – с набитым ртом поинтересовался приятель.

– Представь, на чем бы ты сейчас ездил, начни Михаил Тимофеевич Калашников проектировать российские автомобили, – сказала я. – Ну, и как кексы?

– Отвратительные, – скривился Роман и смял пустую упаковку.