Дарья Калинина - Русалочка в шампанском

– А как же…

– Крутили мы с муженьком с моим. Большой бизнес – это еще и большие деньги. А где деньги, там всегда желание урвать себе кусок побольше. Вот мы с муженьком моим бывшим и урвали. Урвать-то урвали, да только мне сесть пришлось. Кое-что из наших с ним махинаций открылось. И кому-то из нас надо было взять вину на себя. Кинули мы жребий, мне выпало на нары сесть. Взяла я всю вину на себя, остальные, кто был с нами в деле, все чистенькими остались. Но те другие – пешки. А самый жирный кусок нам двоим принадлежал. И вот теперь муженек мой бывший куском этим со мной делиться не хочет. Сюда меня отправил. Думает, с глаз долой, так я и угомонюсь. Ан нет! Мне терять нечего! Я три года жизни потеряла, карьера моя ко всем чертям полетела. Да что там карьера! Сама жизнь у меня под откос пошла. И все из-за этих чертовых денег. И чтобы я теперь от них отступилась? Да ни за что!

Голос Наташи неразборчивый и невнятный под конец ее речи окреп и зазвучал очень уверенно. Мариша даже испугалась, что женщина сорвется на крик. Но нет, Наташа замолчала и виновато взглянула на Маришу.

– Что? Напугала я тебя?

– Да нет, все в порядке.

– Зря я тебе все это рассказала.

– Нет, что вы! Вам же надо было с кем-то поделиться!

– Верно. Прямо распирало меня изнутри. Иначе бы я и рта не раскрыла.

– Но теперь вам полегчало?

– Да, вроде как отпустило. Спасибо тебе.

– Не за что.

– Но ты теперь иди, мне сейчас одной побыть надо. Подумать.

Мариша справедливо догадалась, что размышлять Наташа предпочтет в компании с бутылкой коньяка, и поэтому осторожно вышла из комнаты, не тронув последнюю и плотно прикрыв за собой дверь.

На ужин Мариша опоздала. Тайна Наташи, в которую она была теперь посвящена, вызвала у Мариши такое стойкое внутреннее беспокойство, что она буквально места себе не находила. Все металась по своему номеру из угла в угол и придумывала сотни разных вопросов, которые могла да и должна была задать Наташе при новой встрече.

В результате Мариша так устала от охватившего ее беспокойного состояния, что влезла под горячий душ и простояла там долго. А потом еще дольше возилась с украдкой своих густых локонов, отчего окончательно опоздала к ужину.

Галина Ермолаевна со своей верной компаньонкой уже собирались вставать, но, увидев Маришу, передумали, переглянулись и присели за стол обратно, рядом с ней. Мариша быстро уничтожила принесенный салат. И принялась раздумывать о том, что бы ей взять на горячее, когда Галина Ермолаевна внезапно спросила у нее:

– Дорогуша, а вы не знаете, где наша Принцесса-Нищенка?

Так Галина Ермолаевна прозвала Наташу. Лично ей это прозвище казалось необычайно удачным, и она использовала его при всяком подходящем случае.

– А разве Наташи за ужином с вами не было? – спросила Мариша, чтобы потянуть время.

– Нет. Она не приходила.

– Наверное, придет позже.

– Это довольно странно. За все те дни, что мы тут с вами провели, эта женщина ни разу не задержалась ни на минуту. Ровно в шесть часов вечера она бывала уже за столом.

– Возможно, сегодня ей нездоровится. Или у нее нету аппетита.

На самом деле Мариша, конечно, понимала, что виной всему выпитый Наташей коньяк. Видимо, когда Мариша ушла, женщина прикончила бутылку в одиночку. И после выпитого спиртного просто заснула.

Но говорить об этом Галине Ермолаевне явно не стоило. Еще чего доброго, генеральша присоединит к обидным прозвищам, которыми она уже наградила Наташу, еще одно – Пьянчужка.

– Такая пунктуальность для женщины просто удивительна, – задумчиво продолжала тем временем Галина Ермолаевна. – Я лично такую пунктуальность наблюдала лишь у одного человека – моего мужа. Да еще, пожалуй, у солдат во вверенной его попечению части. Вот там все подчиненные являлись к столу минута в минуту!

– Но это же было в казарме, дорогая, – произнесла Нина Сергеевна. – А у нас в стране женщины в казармах не живут.

– Только на зонах, – тут же воскликнула Галина Ермолаевна. – Вот в чем все дело! Она знакома с режимом зоны! Наташе довелось побывать за решеткой!

Но Нина Сергеевна, как она ни была предубеждена против своей соседки по столу, не пожелала принять эту версию, выдвинутую подругой.

– Галя, ты хоть иногда думай, что говоришь! – воскликнула она. – Это что же получается, по-твоему, мы все это время сидели за одним столом с уголовницей?

Галина Ермолаевна при этих словах смешалась, смутилась и замолчала, что было ей совсем не свойственно.