Дарья Донцова - Пятизвездочный теремок

— Что, понравился? — спросила девушка на кассе. — Прекрасный подарок. Всегда уместный. Стоит всего триста рублей, а удовольствия доставит на миллион…

Из подсобного помещения появилась черноволосая женщина, похожая на сердитую ворону.

— Екатерина! Сто разов говорено! Убери свою дрянь из моей кондитерской. Не место ей тут. Я запретила барахлом торговать! Никому из посетителей эта гадость не нужна. Они сюда зачем явились? Сладкого поесть. И что? А?

— Нина Яковлевна, — заныла девушка, — ну, пожалуйста, дайте мне шанс. Это отличный соаповый продукт.

— Не в моем кафе, — возразила владелица, — заведи свое, там чем хочешь торгуй.

— А вот женщине изделие очень даже по вкусу пришлось, — пробормотала Катя, глядя на меня. — Правда?

Мне стало жалко начинающую шоколатье, поэтому я решила ее поддержать:

— Симпатичный тюльпан. Сделан со вкусом и…

Я замялась, больше слов для похвалы не нашлось. И тут меня выручил телефонный звонок.

— Лампа, — зашептала Киса, — ты где?

— В магазине, покупаю подарок для тайного медведя, — объяснила я.

— Через полчаса день рождения санатория начнется, — шептала Киса, — беги скорей. Я одна без подарка, всем остальным родители уже их принесли.

— Ты сказала, что мероприятие будет завтра утром, — напомнила я.

— Перепутала. Сегодня. Сейчас.

— Странные люди, — возмутилась я, — нет бы заранее родителей предупредить…

— На ресепшен объявление висит.

— Да ну? — удивилась я. — Не видела.

— Лампа, ну скорей беги!

— Киса, надевай костюм, — закричал из трубки незнакомый голос, — потом будем бумажки тянуть. Подарок у тебя?

— Да, — не колеблясь, соврала девочка и отсоединилась, не забыв прошептать: «Скорее».

— Дайте цветок, — быстро решила я.

Хозяйка кондитерской закатила глаза и ушла.

— И охота вам всякую дрянь брать! Хотя спасибо, теперь в зале перестанет лавандой вонять. Ненавижу эту отдушку.

— Упакую в красивую коробочку, — пообещала Катя, когда начальница удалилась, — перевяжу фирменной ленточкой. Как вас зовут?

— Евлампия, — представилась я.

— Прикольно. Вы покупатель моего юбилейного десятого шедевра, — вещала девушка, — поэтому следующее свое крутое соаповое изделие я назову, как вас. Можно? Соап Евлампия.

— Конечно, — разрешила я, не спрашивая, что такое соап, и получила картонный сундучок, украшенный красной тесьмой с надписью «Кондитерская Элен».

Держа подарок обеими руками, я понеслась к машине. Надо нажать на газ, Киса, наверное, от волнения места себе не находит.

Едва я вошла в зал, как ко мне бросились две тетушки с воплем:

— Она живая!

Я хотела спрятаться за колонну, но женщины оказались проворнее. Одна из них, в зеленом платье расцветки «вырви глаз», мигом схватила меня за рукав.

— Вы писательница.

— Нет, — ответила я.

— Ой, не обманывайте! Дайте автограф! Понимаю, вы соблюдаете ин когтя.

— Не на чем, — ответила я и попыталась высвободиться.

«Ин когтя» это, наверное, инкогнито.

Незнакомка открыла сумку, выудила оттуда толстое издание в бумажной обложке и протянула мне:

— Вот, только что купила.

Я уставилась на обложку. «Гермоген Евсеевич Ростовский-Удальцов. Великие стихи о смысле жизни в прозе».

— Простите, я не пишу стихов.

— Ой, не шутите, — захихикала незнакомка, подавая мне ручку.

— Это произведение принадлежит не женщине, — продолжала я.

— Ерунда, вы на нем фамилию черканите, — перебила тетушка.

Я поняла, что она не отстанет, и аккуратно написала на первой странице: «Вместо Гермогена Евсеевича Ростовского-Удальцова тут отметилась Евлампия Романова».

— Здорово, — обрадовалась незнакомка, — теперь подпишитесь.

Я показала на свою фамилию:

— Уже.

— Но вы здесь накарябали… Ев… лам… как-то еще дальше… непонятно ваще-то…

— Евлампия Романова, — уточнила я.

— Это кто? — заморгала любительница чтения. — Не поняла…

— Не являюсь литератором, — еще раз пояснила я.

— Ой, да ладно, — зачастила тетушка, — никому не скажу, что здесь сама Зинаида Банкина! Ин когтя. Очень ваши романы люблю. И телепрограммы. Ни одной не пропускаю. Супер книги у вас. «Как солить огурцы», «Квашеная капуста и блюда из свеклы». Вы гений!

Мне удалось высвободить руку.

— Извините, я тороплюсь, — сказала я, двигаясь по проходу.

Но отойти далеко не удалось. Цепкие пальцы схватили меня за локоть.

— Можно селфи?

Я не знала, как отделаться от назойливой особы, и уж в который раз возразила: