Наталья Александрова - Дурдом с призраками

Тот оказался достойным противником, и между ними завязалась упорная борьба, осложненная тем, что женщина пыталась помочь мужу и время от времени наносила его сопернику сильные удары пакетом с сапогами. Правда, иногда она промахивалась, и удар доставался ее собственному мужу.

Воспользовавшись таким удачным поворотом событий, длинноносый тип попытался проскользнуть к двери и покинуть ставший опасным бар.

Однако лежавший на полу оперативник очухался, приподнялся на локте и направил на беглеца пистолет, громко выкрикнув:

– Стой, сволочь! Еще шаг – и пристрелю, как собаку!

Длинноносый был трусоват. Он замер на месте, испуганно оглядываясь по сторонам, и неизвестно, чем бы все закончилось, но тут рядом с ним возник дядя Вася в костюме рекламного кролика.

Ловким пинком он выбил из руки полулежащего оперативника пистолет, схватил скользкого незнакомца за шиворот и выволок его из бара. Захлопнув за собой дверь, Василий Макарович мгновенно заложил ее ручки ножкой подвернувшегося стула, тем самым на несколько драгоценных секунд задержав преследователей, и помчался к пожарной лестнице, волоча за собой слабо упирающегося длинноносого типа.

Через минуту они уже вылетели из здания торгового центра и вскочили на переднее сиденье дяди-Васиных «Жигулей».

Не тратя времени на разговоры, Василий Макарович включил зажигание и выжал из своей «ласточки» все, на что она была способна.

Правда, не успели они далеко отъехать от «Эвереста», как машину Василия Макаровича остановил сотрудник дорожно-патрульной службы.

– Старший сержант Кустиков! – представился он, подойдя к водительскому окну и приложив руку к головному убору. – Это еще что за маскарад?

Только тут дядя Вася сообразил, что все еще находится в костюме Белого Кролика.

Он стащил с головы кроличью маску.

– Понимаешь, коллега, я провожу следственные мероприятия, в рамках которых мне приходится выступать под прикрытием… – протянул он уныло, понимая всю уязвимость своей версии, и с тяжелым вздохом достал свое удостоверение.

Удостоверение было просроченное, дядя Вася просто утаил его, выходя на пенсию, поэтому ничего хорошего он не ждал.

– Какие еще следственные мероприятия? – недоверчиво переспросил милиционер и потянулся за книжечкой.

– Матти Пустонена знаешь? – спохватился дядя Вася, вспомнив своего приятеля из ГИБДД.

– А кто ж его не знает? – голос патрульного потеплел.

– Ты ему позвони, друг, скажи, что задержал Василия Макаровича Куликова…

Милиционер взглянул с сомнением, однако достал переговорное устройство и проговорил в него:

– Матти, тут такое дело… задержал я одного деятеля в очень странном виде, говорит – твой знакомый… Куликов Василий Макарович… Что – правда знакомый? Привет передать? Ну, ладно…

Милиционер повернулся к дяде Васе и снова отдал ему честь:

– Я же не знал… привет вам от Матти… может, проводить куда-то надо?

– Спасибо, старший сержант, все в порядке! – солидно ответил дядя Вася и снова выжал сцепление.

Еще через несколько минут, прокрутившись по узким переулкам в центре города, он остановил машину в тихом безлюдном месте и повернулся к своему спутнику:

– Ну, и кто же ты такой?

– А ты кто такой? – ответил ему длинноносый довольно агрессивно. – Всякое в моей жизни было, но чтобы меня допрашивал кролик…

– Ты, того, не очень-то выступай! – возмутился Василий Макарович. – Между прочим, я тебя только что из такой передряги вытащил – мама не горюй! Если бы не я, тебя сейчас в других условиях допрашивали бы… уж с теми ребятами ты бы так не посмел разговаривать! А очень может быть, что тебя и вообще пристукнули бы между делом. Так что ты из одной благодарности мог бы мне рассказать все, что знаешь! Если, конечно, тебе знакомо такое слово – благодарность!

Дяди-Васин спутник жалостно шмыгнул своим длинным носом и пробормотал:

– Твоя правда… а ведь они так и думали, так и говорили между собой, что в этом баре будет подстава, поэтому и наняли меня…

– Это ты о ком? – оживился дядя Вася. – Кто думал? Кто говорил? Кто тебя нанял?

Длинноносый тип горестно вздохнул и приступил к своему рассказу. Видимо, простая человеческая благодарность еще сохранилась в его изрядно поношенной душе.

Юрий Владимирович Бастрыкин, как звали длинноносого, а для близких друзей и знакомых женщин просто Юрасик, считал себя человеком с легким характером. Легкость его характера выражалась в том, что он практически не задумывался о завтрашнем дне. Выпив грамм двести водки, Юрасик любил сообщить своим случайным собутыльникам, что когда-то у него было все.